Я ехал к доктору и говорил с ним о ее состоянии. Он пожимал плечами: «Другие лекарства не помогают».
– Тогда найди мне другого доктора! – кричала она.
Когда Леве исполнилось четыре, мы приехали к ней всей семьей, я надеялся, что присутствие внука смягчит, успокоит ее, но вышло все ровно наоборот – в течение двух дней мы слушали нотации о том, какие мы никудышные родители.
– Зачем вы кормите ребенка этой дрянью? Хотите желудок ему посадить? Детям нельзя жареное!
Оля закатывала глаза, но терпела.
– Что значит «он еще слишком мал»? – продолжала мама. – Егор пошел на фортепиано, когда ему было три! Леве уже четыре, а вы до сих пор не занимаетесь его развитием. С таким подходом он вырастет посред… посредс… ссствен. – Голос снова подводил ее, она с досадой сплевывала. – Короче, дураком он вырастет.
– Мама!
* * *
– А чем ты вообще занимаешься, Оленька?
Мы сидели за обеденным столом. Олю так удивило это обращение, что она даже поперхнулась.
– Я пишу диссертацию.
– О, как интересно. И о чем же она?
– О выученной беспомощности.
– Это что такое? Никогда не слышала.
Оля посмотрела на меня, я кивнул – расскажи, мол, пусть послушает.
– Вы слышали когда-нибудь об эксперименте Мартина Селигмана?
– Нет.
– Он развивал идеи Павлова. И провел один эксперимент. Собак посадили в клетки и били током…
– Ой, бедные собачки. Никогда не любила ученых. Садисты. Прости, продолжай. Больше не буду перебивать.
Оля снова посмотрела на меня, я снова кивнул.
– Каждый удар сопровождали звуковым сигналом. Потом, после серии ударов, клетки открывали. Селигман был уверен, что собаки попытаются сбежать. На деле же все было с точностью до наоборот – собаки ложились на пол и скулили, потому что ждали нового удара током. Понимаете? Находясь в клетке, собаки несколько раз пытались избежать разряда, но это им не удавалось. В итоге они так привыкли к его неизбежности, что даже при открытой клетке не проявляли никаких признаков воли к свободе.
Мама нахмурилась:
– Странно, я всегда считала, что собаки умные.
– В том-то и уникальность эксперимента, – Оля качала головой. – Селигман тоже был уверен, что они сбегут. К тому же дело вовсе не в собаках. Подобный паттерн поведения вполне характерен и для людей. Именно об этом я и пишу. Есть множество экспериментально подтвержденных случаев, когда люди совершали такие же нелогичные поступки.
– Например?
– Например, человек пытается устроиться на работу – с высокой зарплатой и такой же высокой ответственностью. Скажем, это работа его мечты. Его не берут. Один раз, второй, третий, четвертый, пятый. В итоге он плюет на все и устраивается на «обычную», простую работу – зарплата меньше, и вообще это не то, что он хотел, зато здесь у него гораздо больше шансов. А потом ему вдруг звонят и предлагают еще раз пройти собеседование на работу мечты. Что он делает? – Оля указала ложкой на маму, ожидая ответа.