— Кеден, брак наших детей — не лучшая идея, — деликатно начал Блэквелл, — Думаю, что самым выгодным и для всех вариантом замужества будет сын Дронго Флэтчера, он завидный жених и первоклассный воин. Ему уже 23, он всего добился сам, состоянием обеспечен, образованием тоже… прекрасный вариант! Я пророчу ему место в Совете Сакраля, а дальше карьера только в рост.
— Флэтчер? Без роду без племени!? — возмутился Барон, — Ты с ума сошёл!? Моя маленькая Баронесса Сильвия…
— …Пенелопа! — поправил Феликс и нахмурился, — Твою дочь зовут Пенелопа.
— Точно! О чём я говорил?
Феликс глубоко вздохнул и решил тему не продолжать, ведь Барон был явно слишком пьян, чтобы складно выстроить свои доводы, а ссор крайне не хотелось. В комнате жутко сквозило и, хоть Блэквелл был магом воздуха и сквозняков не боялся, но всё же решил подкинуть дров в камин. Он повернулся к пламени и внезапно поднял голову на стену, где висела шкура убитого волка:
— Это что!? — сквозь зубы прошептал Блэквелл.
— Это? — Кеден расправил плечи, хвастаясь трофеем, — Увидел эту тварь вместе со своими щенками в горах! — когда он громко рассмеялся, Феликс сжал кулаки до бела, и атмосфера резко перестала быть дружелюбной.
«Тварь», что когда-то была замечательной матерью, висела, распластавшись над камином жалкого человека, который не мог позаботиться о своих «щенках». Немой укор от этой шкуры был двояким, ведь помимо тени былого величия, что таила в себе мощь бесовского волка, суть этой картины была ещё и в другом: символ рода Герцогов убили, освежевали и вывесили всем на обозрение.
Совершенно бесстрашно.
— Кеден Вуарно, — начал Герцог зловеще. Сквозняк проник между всех возможных щелей в обветшавшей кладке замка, раздувая огонь почти до пожара, — Через полгода я приду собирать жатву, и если твои дела не пойдут в гору, то ты останешься на улице.
Тогда Блэквелл не имел ввиду плохой конец для всей семьи и никак не рассчитывал, что Кеден через пару месяцев умрёт, а перед смертью поднимет целую смуту на юго-востоке. Обозлённый на бездействие Герцога, который на самом деле несколько лет продлевал агонию замка Вуарно, Барон сеял смуту среди аристократических семей Сакраля, что было на руку замку Дум.
Ещё пару лет назад смута бы угасла в зачатке, но репутация Герцога сокрушительно упала после слишком тесного знакомства с Эванжелиной Вэйнс, которая изменила его жизнь раз и навсегда.
Стоя на самой обрыве, Феликс вытянул вверх руку, чуть согнутую в локте, куда через пару мгновений приземлился очень крупный золотисто-бурый беркут Дайкон: