Последняя тайна Романовых (Прудникова) - страница 40
Боткин Евгений Сергеевич, лейб-медик семьи Николая II, сын знаменитого доктора Сергея Петровича Боткина.
Расстрелян вместе с царской семьёй
Демидова Анна Степановна, фрейлина императрицы Александры Фёдоровны. Расстреляна вместе с царской семьёй
Трупп Алексей Егорович (Труупс Алоиз Лаурус), полковник Русской императорской армии, камер-лакей (камердинер) Николая II, латыш по национальности, католик по вероисповеданию. Расстрелян вместе с царской семьёй и другими приближёнными
А Михаил Медведев вспоминает не про «подушечки», а про две большие подушки в руках горничной.
Момент первый. Зачем понадобились подушки? Неужели это те вещи, без которых нельзя провести половину ночи в комнатах первого этажа?
«Войдя в пустую комнату, А.Ф. сказала: “Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?” Комендант велел внести два стула. Ник. посадил на один А-я, на другой села А.Ф. Остальным ком. велел встать в ряд»[26].
Итак, заключенные разместились. Дальше вошла команда, Юровский вроде бы что-то сказал, и сразу началась стрельба. Мог бы и ничего не говорить, кстати…
Вариант 1.
Юровский.
«Ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять».
Кстати, как раз в то время никакие «родственники в Европе» на Советскую Россию не наступали: война с немцами уже закончилась, а Франция, которой подчинялся чехословацкий корпус, являлась республикой.
Вариант 2.
Юровский
«сказал Николаю примерно следующее, что его царственные родственники и близкие как в стране, так и за границей, пытались его освободить и что Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять».
Медведев.
«Стремительно входит Юровский и становится рядом со мной. Царь вопросительно смотрит на него. Слышу зычный голос Якова Михайловича:
– Попрошу всех встать!
Легко, по-военному встал Николай II; зло сверкнув глазами, нехотя поднялась со стула Александра Федоровна. В комнату вошел и выстроился как раз против нее и дочерей отряд латышей: пять человек в первом ряду, и двое – с винтовками – во втором. Царица перекрестилась. Стало так тихо, что со двора через окно слышно, как тарахтит мотор грузовика. Юровский на полшага выходит вперед и обращается к царю:
– Николай Александрович! Попытки Ваших единомышленников спасти Вас не увенчались успехом! И вот, в тяжелую годину для Советской республики… – Яков Михайлович повышает голос и рукой рубит воздух: –…на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!
Женские крики: “Боже мой! Ах! Ох!” Николай II быстро бормочет:
– Господи, Боже мой! Господи, Боже мой! Что ж это такое?!