— Как ты уже догадалась, я оборотень, — я не знаю, почему я задерживаю дыхание после того, как слова срываются с моих губ. Это то, что она теперь знает, знала с того момента, как вошла в хижину.
— Я… — Ее слова повисли в воздухе. Я не уверен, боится ли она того, во что я ее превратил.
— Только отчасти. Ты не будешь оборотнем в полном смысле этого слова. Ты не сможешь полностью превращаться в зверя, как я и наши щенки. — Я кладу одну из своих рук ей на живот, думая о щенках, которые будут там расти.
Она проводит языком по своим зубам, ища клыки, которые появились, пока мы занимались любовью.
— Твои зубы отрастут, у тебя появятся когти, ты будешь быстрее, сильнее; быстрее будут заживать раны. Таким образом природа позаботилась о том, чтобы ты могла ухаживать за нашими детенышами, а в случае необходимости защитить их. Ты злишься из-за того, что я не рассказал об этом, прежде чем мы…
Она прерывает меня, прижимая свои пухлые губы к моим, ее сладость наполняет мой рот.
— Я думаю, что полюбила тебя с того самого момента, когда увидела, как ты сидишь в той пекарне, такой весь из себя хмурый. Что-то в тебе… это было похоже на то, будто я знала, что ты мой, — говорит она, разрывая поцелуй.
— Я знаю, что любил тебя, когда сделал свой первый вздох, придя на эту землю. Я ждал тебя всю свою жизнь, и я буду любить тебя даже после того, как этот мир заберет меня.
Ее глаза блестят от слез, заставляя волка зарычать в ответ — он недоволен увиденным.
— Ты моя пара, ты мое все; я проведу с тобой всю свою оставшуюся жизнь, делая тебя счастливой. Я люблю тебя, сладкая.
— Я тоже люблю тебя. Даже когда ты сводишь меня с ума. — Она одаривает меня игривым шлепком по моей груди.
— Ты даже представить не можешь, как трудно было держаться подальше от тебя, любовь моя. Самые мучительные три недели в моей жизни.
— А сейчас?
— Теперь ты полностью моя. — Я переворачиваю ее, подминая под себя, мой волк берет верх, заставляя мои глаза потемнеть.
— А почему у тебя такие большие глаза? — поддразнивает она, и улыбка играет на ее губах.
— Чтобы лучше видеть тебя, моя прекрасная волчица, — подразниваю я, когда исследую ее идеальное тело, лежащее подо мной, медленно скользя по ее фигуре.
— А почему у тебя такие большие зубы? — Ее слова несут в себе желание.
— А это чтобы скорее съесть тебя! — Схватив ее за бедра, я широко раскрываю их, обнажая киску, показывая, как именно я собираюсь ее съесть.