— Малышка, доченька, расскажи, во что ты вмешалась, раз вампира в тебе не осталось? — вкрадчиво спросил отец, гладя меня по голове.
Мы расположились на диване, все так же в обнимку. Потом папа, недолго думая, усадил меня к себе на колени. Прижавшись к груди родителя, я рассказала все, что со мной происходило за последние дни. Ни о чем не умолчала, врать не хотелось, а утаивать смысла не видела. Папа слушал внимательно, иногда задавая наводящие вопросы. Я отвечала честно. На месте, где рассказывала о маме, не удержалась и снова расплакалась.
— Тише, маленькая. Мама тобой гордится. И я горжусь. — ласково приговаривал папа, поглаживая меня по волосам и спине, — Я много лет пытался смириться с потерей, вырастил дочь, замуж выдал. Сыновья всегда поддерживали. Я всегда вами гордился. И сейчас горжусь. А тобой особенно. Девочка, которая наравне со своими братьями тренировалась, осваивала магию и никогда не плакала о маме. Я знал, как ты рыдаешь в подушку, когда тебе больно было и одиноко. Ты никогда не жаловалась на братьев, даже когда они тебя дразнили и обижали. Самостоятельно преодолевала трудности, отыскала то, что многие и не чаяли узнать. Ты всегда помогала от сердца, а не ради выгоды. А сейчас ты льешь слезы лишь по тому, что не чувствуешь свою тьму? Это глупо. Твоя тьма всегда останется при тебе, её невозможно убить лишь перерождение феникса. Она вернется, когда посчитает нужным. А волосы? Это просто волосы.
— Спасибо, папочка. — искренне сказала я, немного успокоившись.
— И я люблю тебя любую: хоть с тьмой, хоть без. Ты просто моя маленькая дочь, не смотря на то, что скоро сама мамой станешь. Но сначала закончи все же учебу. Поддерживай своего мужа, общайся с братьями, развлекайся с друзьями. А я всегда буду рядом, чтобы ты не натворила. Я люблю именно свою дочь — Меланию, а остальное мне не важно.
— Я просто не хочу ту пустоту вместо твоей тьмы, — честно ответила я.
— И не будет её. Наполни её хотя бы своими шалостями и мир заиграет другими красками, — подбодрил меня папа, — А сейчас открывай дверь, там твой муж уже с ума сошел от твоих переживаний, а побеспокоить боится.
Я поспешила к двери. За дверью действительно обнаружился Тео. Взлохмаченный, напряженный со странным блеском в глазах. Увидев зареванную меня, перевел тяжелый взгляд на моего папу. Тот ответил ему лишь вопросительно вздернутой бровью.
— Ты плакала. — сказал очевидное Тео, подхватив меня на руки и прошествовал к креслу. Уселся, а меня на колени посадил. — Когда кушала последний раз?
— Ой… — вжала голову я в плечи.