Бред медленно приходил в себя. Он отпустил ее локоть. Лицо потеряло всякое выражение. Как будто на глаза упал занавес, скрывающий все мысли и чувства.
Смеяться ей или плакать? Уйти или остаться? Восемь лет прошло с тех пор, как она пребывала в подобном смятении. С одной стороны, надо бы прекратить эту сцену. С другой — слишком велик был соблазн разбудить спящую собаку. Как доктор, она давала людям вполне разумные советы. Почему же ей не под силу справиться с собой?
Кейт отложила сумку в сторону и взяла бокал с лимонадом со стола. Она чувствовала на себе его взгляд, когда прошла мимо сервировочного столика в ванную, где вылила лимонад в раковину.
Вернулась назад, в комнату, посмотрела на Бреда и демонстративно швырнула пустой бокал в мусорную корзину.
— Можно считать, что ты бросила мне перчатку, Кейти? — спросил он так тихо, как любовник шепчет нежные слова. И она поняла, что он принес лимонад не случайно — в память об их первом «официальном» свидании.
Кейт играла с огнем, и знала это. И Бред это знал.
Была бы она умнее, она бы уступила первой. Она бы капитулировала, если бы была умнее.
Сколько ж времени ей нужно, чтобы понять, что Бред Ларсон сводит ее с ума?
— А если да? — спокойно спросила она. — Что тогда, Бред? Что ты тогда сделаешь?
— Разве только выслать тебя в Техас?
Вряд ли он на это пойдет. Ей самой решать, возвращаться ли в Грендфью, прежде чем найдутся ответы на все их вопросы.
Кейт подняла глаза. Наряду с воспоминанием о мальчике, который был ее первой любовью, ее не оставляло в покое удивление: до чего же он хорош!
— Не в твоих силах отправить меня в Техас, если я сама этого не захочу, — произнесла она вслух, — ты мной не распоряжаешься, Бред.
— Это еще никому не удавалось.
— И если я хочу пойти в бар и флиртовать там с мужчинами, это тоже только мое дело.
— Я считал тебя разборчивой, Кейт.
Пусть думает, что в ее жизни было много мужчин. Зачем ему знать, что их было только двое. Ее муж Гамильтон Орвелл и Бред Ларсон, которого она любила. Но лучше бы их не было.
Телефон зазвонил, и Кейт вздрогнула. Бред взял трубку, послушал и кивнул ей:
— Это Джек.
Кейт напряглась. Она только утром разговаривала с Рейфом, что-то с тех пор произошло? Она взяла трубку:
— Джек? Папа…
— Пока ничего, но врачи говорят, что осталось не долго.
Голос Джека звучал мрачно.
Ничего нового Кейт не услышала, но все равно сердце сжалось.
— Может, мне лучше вернуться?
— Это ничего не изменит. Единственный, кого он терпит рядом с собой, это Гандерсон.
Джек когда-то больше всех страдал от жестокости Кейна Стоквелла, и вернулся в Грендфью, только чтобы помочь братьям и сестре.