— Да, Кейти, — кивнул он, — можно.
Они не стали заезжать в отель, чтобы переодеться, а сразу отправились в Кембридж. Зашли перекусить в ресторан на берегу реки. Потом взяли напрокат велосипеды и стали колесить по территории старинного университета. Сходили в музеи, посмотрели какой-то старый фильм на послеобеденном сеансе, а потом, купив хот-доги, сидели в парке. Вернувшись в отель, Кейт обнаружила, что ее нос покраснел, а кожа Бреда стала совершенно бронзовой. Они и вправду чудно отдохнули.
Пока Кейт принимала душ, позвонила секретарша Бреда Мэри. Когда она вышла из ванной, лицо Бреда поразило ее своей мрачностью.
— Что-то случилось?.. — перепугалась она.
Он вздохнул:
— Новости от Корда.
Она посмотрела Бреду в глаза и все поняла.
— Папа? — тихо произнесла она.
Он кивнул.
— Позвони домой. Корд лишь сказал, что речь об отце и чтоб ты как можно быстрее с ними связалась. Может, все не так плохо, Кейти.
Ноги подкашивались, и она присела на кровать.
— Ты не подашь мне телефон?
Она набрала номер виллы Стоквеллов. Уже после первого гудка трубку взял Корд.
— Это я, — сказала она тихо. — Папа умер, да?
— Да, Кейт, — так же тихо ответил ее брат.
Наверняка, как и она, Корд чувствовал печаль и одновременно некоторое облегчение — наконец-то все закончилось.
Кейт закрыла глаза. Бред подложил ей на плечи, под мокрые волосы, второе полотенце.
— Наверное, мне надо скорее ехать домой? — спросила она брата.
— Похороны в воскресенье утром, так что время у тебя еще есть. Вы что-нибудь раскопали?
— Да. Мы узнали, что Мэделин живет в Чатеме. Совсем рядом с Кейп-Кодом. Она готова с нами встретиться.
— Правда? Когда? — разволновался Корд.
— Мы представились парой, мечтающей приобрести еще одну ее картину для своей коллекции. Она нас ждет завтра утром, но теперь…
— Ты останешься там и доведешь дело до конца, — прервал ее Корд, — здесь ты все равно ничем не поможешь, сестренка. И никаких сомнений, Кейт. Мы так долго пытались докопаться до правды, а сейчас вы в двух шагах от нее.
— Да, — вздохнула она.
— А сейчас передай, пожалуйста, трубку Бреду, — попросил Корд.
Она пошла в ванную, высушила волосы, оделась. Взглянула на себя в зеркало: в тридцать лет сирота. Но есть ли у нее право жаловаться? У Бреда умерла мать, когда ему было девятнадцать.
— Ты все еще хочешь пиццу? — спросил Бред, когда она вошла.
— Да.
— Вот и чудно, я ее уже заказал. Но ее принесут не раньше чем через час. Ты будешь плакать?
— Может быть.
Он протянул руку и усадил ее к себе на колени, обнял и дал белоснежный платок.
На его коленях так хорошо плакалось! И тут Кейт поняла, что во второй раз влюбилась в Бреда Ларсона.