Мёртвые люди окружали дракона.
Он сжёг людей заживо.
Не должен ли он тоже умереть?
Моё сердце стучит в груди, рот пересох от гнетущего жара. Моя промокшая одежда прилипает к коже, тяжёлая и неудобная.
Каждая частичка меня говорит, что я должна бежать, но меня удерживает в плену некоторая необъяснимая связь. Как будто Кахафура привела меня сюда для какой-то цели и требует, чтобы я довела её до конца.
Дракон внезапно поднимает голову и открывает глаза. Он поворачивает голову, и его два великолепных золотых глаза, с оттенком киновари, пригвождают меня к месту, где я сижу. (Прим. перевода киноварь — самый распространённый ртутный минерал. Имеет алую окраску, в переводе с арабского языка звучит, как кровь дракона).
Моё сердце готово остановиться, а затем перезапускается с такой скоростью, что я не могу дышать. Поднявшись на дрожащие ноги, я держу свои пустые руки высоко и видимыми.
Затем я выхожу из своего укрытия с хлюпающим эхом от обуви. Я говорю быстро, мой голос вырывается из груди.
— Я могу помочь.
В тот день, когда я потеряла Иккона, когда была вынуждена покинуть свой дом, было страшно. Этот момент, смотря в огненные глубины глаз драки, сопоставим с тем, испытанным мной ужасом.
Подняв крылья, дракон взбирается на когтистые лапы, увеличивая свой огромный размер, силу, возможности, несмотря на повреждения. Я идиотка из-за того, что раскрыла себя, и заплачу непомерную цену за свою глупость.
Дракон продвигается, его левое крыло ниже правого, от каждого его шага, вибрирует земля. Я делаю несколько шагов, отступая назад.
Убегать слишком поздно? Абсолютно. Я буду сожжена дотла в момент, когда повернусь спиной к этому монстру. Так что, остаюсь стоять лицом к лицу с приближающейся гибелью.
За исключением того, что моя приближающаяся гибель сгибается и падает на землю до того, как достигает меня.
Он ревёт, ужасающий звук заставляет моё сердце бешено стучать. Ряды длинных острых зубов цвета слоновой кости, предназначены для раздавливания костей одним укусом, а блестящий оранжевый цвет из тёмной пещеры его рта заставляют кожу сжиматься.
— Я могу помочь тебе, — говорю я снова, поднимая руки выше. — Я могу убрать клинки.
Мой голос ломается от слов. Я умру. После гонки на выживание в этом лесу, это моя финишная черта.
Низкий, грохочущий звук исходит от дракона. Он закрывает рот и его крылья опускаются. Но его блестящие золотистые глаза зафиксированы на мне.
Наблюдая.
Ожидая.
Это мой момент, чтобы убежать, не так ли? Так почему не бегу? Почему делаю шаг вперёд, даже если мои ноги угрожают выйти из строя? Почему делаю ещё один шаг?