Таким образом получалось, что Московская губерния должна выставить двадцать семь добрых сотен конных в дальний поход хоть на месяц, а хоть и на год. И при оружии да броне, и обученных ратным премудростям, и при обозе. Да и с конями ситуация должна сильно выправиться, так как при каждом уезде полагалось держать по конезаводу небольшому для обеспечения нужд собственных.
Конечно, тех восьмисот десяти тысяч четей доброй и угожей пахотной земли, что требовалось для губернского ополчения хватило бы для втрое большего поместного дворянства. Но намного хуже обученного, снаряженного и вооруженного. А главное с кучей проблем по сбору войск. Тут же выходило все без мороки и лишней возни. Государь приказывает воеводе, стоящему при губернии военным командиром. Тот транслирует его своим полковникам, которые по районам сидят. Те — майорам уездным, что должны капитанов волостных с ротами поднять…. Быстро, стройно, удобно. Со всей губернии сбор в три дня! Раз и две тысячи семисот всадников доброго ряда уже под рукой государевой стоят. Да при обозе и запасах, оные положено было держать на местах в порядке и подновлять при необходимости.
Разумеется, для испомещенных, переводимых на новую форму службы, вводились и гарантии. Так, вдов их, коли кормилец помрет, общество должно было содержать пожизненно, а детей до вступления в брак или достижения восемнадцати лет. В случае увечья, не дающего выезжать в роте, содержание также сохранялось. Мало того, после двадцати пяти лет действительной службы, поместные выводились в пенсион. Правда, семьи, увечные и старики не пустым балластом висели на обществе волостном или там уездном. Отнюдь. Они самым активным образом привлекались для иной различной службы на местах и помощи в хозяйственном устройстве…
Бояре возмущаться начали прямо сходу и в немалом количестве. Чего только тут не выкрикивалось. И поруха старины доброй. И фактическое лишение испомещенных земельного держания. И уменьшение воинского контингента. И так далее. «Баба Яга», которая, как известно, «против», имелась всегда и везде, в любых эпохах в товарных количествах.
Иван Васильевич ожидал такого развития событий, а потому заранее подготовился. Это ведь он только в церкви был Басилевсом и Автократором обозван. В реальности боярскую вольницу только еще предстояло сломать…
Погудели. Пошумели. И Государь стукнул посохом о пол Грановитой палаты, призывая всех заткнуться.
— Михаил Иванович, — произнес он. — Сам видишь, не все согласны с твоими думками. Не скрою, мне они по душе. Готов ли взяться за их претворение в жизнь?