— Я представлю смету затрат.
— Боже! Где ты понабрался этих слов?
— Не предоставлять? — Повел бровью Иван. — Мне показалось, что тебе она понравилась.
— Предоставлять, — чуть поколебавшись, согласилась Елена Глинская и, поджав губы, направилась к возку. Расходы, задуманные сыном, ее не порадовались совершенно. Определенный резон во всей этой задумке имелся, но деньги… их требовалось слишком много…
Иван же, проводив взглядом мать, не сдержался и позволил себе легкую улыбку. Ее душевные мучения слишком явно проступали на лице. Да и странно, если бы они не проявились. Сажать пять сотен рыл на довольствие Великокняжеской казны — удовольствие ниже среднего. Дорого этого. Не так чтобы критично, но дорого. Впрочем, Иван уже думал над тем, как разрешить это затруднение.
Любопытным в этой ситуации с потешной ратью оказалась позиция боярства. Узнав, что Великий князь желает набрать детишек для забав, они охотно пропихнули туда своих малышей. Но не рассчитали. Забавы оказались решительно скучными для детей и подростков. Настолько, что даже сейчас на этом импровизированном плацу находилось трое отчаянно скучающих боярских отпрысков. Что им вся эта шагистика? У них в голове война ассоциировалась с конницей. Так что отваливались они при первой возможности с изрядной охотой.
1539 год — 3 июня, Рига
Герман фон Брюггеноэ восседал на своем кресле в окружение небольшой группы приближенных и смотрел на стоящего перед ним купца.
— Я слушаю тебя, — торжественно произнес он. — Мне донесли, что ты прибыл из Москвы?
— Слухи ходят разные о посольстве… — влез «поперек батьки» архиепископ Риги, не дав купцу ответить. Вообще-то они с Ливонским ландмейстерством находились в довольно сложных отношениях, но существенное уменьшение торгового оборота с Московией многое изменило. Впрочем, застарелая вражда давала о себе знать даже сейчас…
— Ваше Высокопреосвященство, — начал купец. — Московиты действительно собрались отправить посольство через поморов. Куда — мне не ведомо. Они помалкивают. Туда же по Северной Двине было сплавлено много меха, воска, пеньки, дегтя и прочего. Сказывают, что целыми стругами, набитыми до отказа, спускали по реке.
— Сколько и каких кораблей? — Уточнил Герман.
— Мне не известно. Я поспрашивал про поморов. Мало кто на Москве знает толком что они строят.
— И когда посольство должно отбыть?
— Да по весне этой. Как лед сойдет с Белого моря…
Иван Васильевич специально настаивал на том, чтобы помалкивали о цели посольства. Подготовку не скрыть. Вот пусть враги сами гадают, куда поплывут поморские ладьи.