И сейчас даже Арман не смог бы мне помочь. Потому что он тоже был в этой паутине. Тоже муха, как и я.
На следующий день меня навестили сразу оба короля — братец и Дамиан. До этого меня в очередной раз выкупали-прибрали местные молчаливые слуги. Отдалённо это напомнило Утёс. Я вяло этому удивилась и позволила себя одеть и причесать.
А после обеда состоялась собственно аудиенция. У меня не было настроения ничего делать — в том числе и их слушать. Так что я просто сидела у окна и тупо смотрела на уже знакомый ковёр. А Дамиан с братцем распинались… в подробностях. О чём-то.
— Алисия!
Я равнодушно глянула на брата. Тот в ответ сделал страшные глаза и, кажется, в который уже раз повторил:
— Сколько человек ты можешь убить?
Я вспомнила церковников у стен моего замка. Мёртвый город, где чуть не погиб Арман.
— Много.
— Целую армию? — вставил Дамиан и глаза у него предвкушающе сверкнули.
Я равнодушно пожала плечами.
— Можно попробовать.
Короли повернулись друг к другу и принялись о чём-то с жаром спорить.
А у меня жутко болела голова и очень хотелось спать. И послать всех к чёртовой бабушке.
— Алисия, ты поедешь в Зенцберг? — прорвалось сквозь туман в голове.
Я равнодушно пожала плечами.
Кажется, Их Величества приняли это за знак согласия, потому что на следующее утро меня увезли.
Поездку в этот… Зенцберг не помню совершенно. Практически всё время я спала и, помнится, Теодор даже боялся, что я подцепила на юге какую-то лихорадку. Помню, меня осматривал врач, но, наверное, ничего не нашёл — меня оставили после этого в покое.
Думаю, я тогда напоминала куклу. Меня переставляли с места на место, вели куда-то, а если нет — я замирала и то мучилась от головной боли, то проваливалась в серую дрёму. Не знаю, что это было. Но оно ушло, как только мы оказались у поля сражения (или как там это у военных называется?). Громадный такой, не очень ровный луг, с одной стороны — мы. С другой — шатры.
Стояла ночь, но светлая, из тех, что бывают к концу лета. Луна в небе плошкой, звёзды сверкают вовсю… Сверчки стрекочут, светляки кое-где подмигивают. Ветер травами пахнет. Красота!
Я смотрела на огни во вражеском лагере. Рядом что-то в очередной раз рассказывал Теодор (Дамиан куда-то исчез). Вокруг меня витали духи — давно мной забытые и очень привычные. Умилительно-спокойная картина. Была, пока на той стороне что-то не блеснуло. Знакомо так, золотом.
Я зажмурилась и отвела взгляд. Магия святош. И крест — вон, мигает отсветом костра.
«О, мои пауки собственной персоной. Святоши…», — мысль вяло скользнула… и породила следующую: «Они не оставят меня в покое. Никогда. Пока не убьют. Как того проклятого до меня. Они превратят мою жизнь в ад. Уже превращают».