Мы оба замерли — я у сундука, этот паршивец, соответственно, на крышке.
— Что здесь происходит? — менторским тоном пророкотал отец Константин.
Я только рот открыла, а мальчишка уже птицей сиганул к монаху, крича:
— Спасите, святой отец, она меня убить хочет!
И отец Константин его «спас» — толкнул к ближайшему стражнику, буркнув:
— Уведите. А с вами, принцесса…
«…мы поговорим особо» застряло у монаха в горле: я опомнилась, встала руки в боки. Скуксилась и…
— А-а-а-а!
Монах инстинктивно отшатнулся и побледнел.
— Я хочу, чтобы он остался-а-а-а-а! Я хочу-у-у-у! Я-а-а-а! Пусть он останется-а-а-а! А-А-А-А-А!!
Отец Константин, прекрасно помнивший (наставник мой всё-таки), что после «А-А-А!» обычно бывает труп, вылетел за порог быстрее ветра. И, прежде чем дверь захлопнулась, мальчишка со свистом вернулся в комнату, чуть не врезавшись в меня.
Я опустила руки и замолчала. В комнате мгновенно установилась абсолютная, звенящая тишина.
— Ты идиот? — хрипло проворчала, наконец, я, глядя на прижавшегося к двери мальчишку. — Тебя ж опять в темнице запрут. Тебе там, чего, понравилось, что ли?
— А ты меня убьёшь! — тонким голоском пискнул мальчик.
Я всплеснула руками.
— Да сдался ты мне!
Как ни странно, это возымело эффект. Почти.
— Ты меня съесть хотела! — подумав, объявил мальчишка.
— Ты чё, правда, идиот?!
Мальчишка покраснел. Посмотрел на меня. Покосился на дверь. Нахмурился. И вдруг, пыжась, выдал:
— Да ты… не будь ты девчонкой, я бы тебе… у-у-ух я бы тебе, ведьма, показал!
Ага. Девчонкой и «ведьмой». Но тогда мне не понравился его тон. «Девчонка». На «ведьму» я уже не обижалась.
— Девчонка?! — я привычно швырнула в него подушкой. Камеристки, когда я швыряла в них подушками… не давали мне сдачи! Ах ты, гад, да я тебе сейчас!
Наверное, хорошая дружба начинается с хорошей потасовки. По крайней мере, во время драки приходит некое… взаимопонимание, что ли? Просто, когда мы опомнились, мальчишка, сидя на мне верхом и всё ещё по инерции тягая меня за волосы, вдруг произнёс с неподдельным изумлением:
— Так ты, что, не ведьма?
— Нет, кретин! Пусти меня, придурок! Ай, пусти, мне больно!
А когда он выпустил мои волосы, извернулась и коварно ударила по дых ногой. Драка чуть не началась снова, но в последний момент мальчишка вспомнил про еду и, отшвырнув меня, кинулся к подносу.
Я потрогала разбитую губу и буркнула:
— Вкусно?
— Ош-шень, — отозвался мальчишка. — А ты тофта фто? Не фринцесса?
— Принцесса, — вздёрнув подбородок, отозвалась я. — Принцесса Алисия. А ты кто?
— Фафифиан, — прошепелявил мальчишка, запихивая в рот еду.