Арман сидел рядом со мной, как сыч, и возмущённо сопел. Всё это «отребье», по его мнению, не достойно было даже приближаться к нам. Ко мне. Не то что отпускать сальные шуточки.
Впрочем, «отребье» быстро стало чуть ли не роднёй — после третьей кружки пива и беседы. Забавно всё-таки мужское мышление — стоит сблизиться на расстояние стола с бутылкой посередине и девочкой на коленях (или в углу — в моём случае), и они уже брататься готовы.
Той ночью я отлично выспалась. И никакие пьяные песни из общего зала или похрапывание Армана не мешали.
Храпел дракон, кстати, фальшиво. Но я благородно промолчала и сделала вид, что не заметила.
Так, спустя, кажется, неделю, мы долетели до гробниц. Серая, густая, как тень, аура колдовства — я её чувствовала ещё на подлёте. Склизкая, мерзкая, грязная, как болотная тина. Хм, и почему мне раньше нравилась чёрная магия? Решительно ничего общего между мной и ей нет.
Арман мягко скользил над курганами, высматривая характерный валун, закрывающий вход. Внизу шумел вереск и садилось солнце, окрашивая степь в алый цвет. Какой антураж… Не то, что я — замок, как клык, посреди пустого места. Фу!
Чем-то всё это напоминало полёт в Мрачный лес к чокнутой некромантше. Я снова предвкушала побегушки с мертвецами, но курганы, как ни странно, встретили нас молчанием. И пустотой. В темноте, еле видная даже при свете факела, вилась среди пыли тропинка. Вниз, вниз, вниз. По крутой лестнице, на которой дракону пришлось меня держать — я постоянно спотыкалась. По анфиладе залов с резными колоннами, сейчас заплывшими и кое-где разрушенными. А вот саркофагов не было. Совсем.
Когда мы прошли, наверное, с милю, стало понятно, почему.
Великие Гробницы представляли собой лабиринт. И мы только-только дошли до его входа.
Ненавижу лабиринты. Вот, с тех пор.
Мы решили разделиться. Я смутно помнила схему гробниц (да, оказывается, алая клякса в книге была ею), и выходов из них насчитывалось около десятка. И бесчисленное множество тупиков. Так что да, согласна, разделиться было глупой идеей.
Мы условились с Арманом встретиться всё у того же камня-входа. Да, и если Арман первым выберется (в чём он не сомневался), дракона в небе я вряд ли смогу не заметить. Так что я поделилась амулетами, и мы пошли — каждый своей дорогой.
Моя была до странности спокойной. Периодически с той стороны, куда отправился Арман, что-то бухало, пол вздрагивал, стены отсвечивали… А я шла, как на прогулке по саду. Даже несправедливо как-то.
А потом, когда ярусы, ярусы, ярусы — у-у-уф, как они мне надоели — стали спускаться всё ниже, воздух почему-то сделался хуже — застывший, точно стекло. Дышалось с трудом, приходилось буквально заставлять себя сделать каждый шаг. Я прокляла всё — себя за глупость, Армана — за авантюризм и драконью жадность, создателей этого чёртового Лабиринта — просто так. И вот тогда меня испугала тень.