Александр, явно ничего не поняв из этого бреда, сделал ещё одну весьма убедительную попытку встать.
— Мы?!
Арман кивнул на меня.
— Да, она тоже участвовала.
Александр встретился со мной взглядом и поражённо выдохнул:
— Ты?!
Следующие полчаса Арман потратил на то, чтобы убедить Александра, что мы ему не снимся. А я сидела и тупо смотрела на кипящее зелье, пока оно не полезло из котелка.
— Алиска! — не выдержал дракон. — Колдани ему уже свой коронный виноград, пусть он убедится, и мы все ляжем спать!
Я окунула стакан с зельем в ледяную воду, вытащила, машинально вытерла и протянула Александру. Тот, похоже, также машинально взял. И поперхнулся первым же глотком.
Перевёл взгляд на меня.
— Так это, правда, ты?
Я, не делая попытки отвести взгляд, кивнула:
— Ага.
Александр стиснул стакан и залпом осушил.
— Кажется, я тут лишний, — пробормотал Арман. — Алис, ты только, если этот доходяга вдруг на тебя тоже кинется, кричи погромче, ага? А то вдруг это у них семейное?
И шмыгнул за дверь.
А мы остались одни, глаза в глаза, не шевелясь, каждый думая о чём-то своём.
Или одном и том же?
Я смотрела на него, пытаясь найти знакомые черты… не находила. Да что там — я не помнила, как он раньше выглядел. Только смутно и то — ощущения, размытая картинка. Но свет я помнила очень хорошо. От него раньше исходил свет, тепло, радость… вера.
Сейчас я искала их… тщетно.
— Алисия…
Я машинально шагнула ближе.
Незнакомец на кровати Армана протягивал руку. Не думая, плавая в сером тумане воспоминаний, в которых больше не было света, я сделала ещё шаг… и ещё…
Мои пальцы скользнули в его ладонь. Горячечно-тёплую, сухую, шершавую.
Я опустила голову, пряча взгляд. А пленник — Александр? — вдруг поднёс мою ладонь к губам. И даже не поцеловал — прижался губами.
Я ахнула: точно потушенная свечка зажглась снова — слабо-слабо, почти незаметно. Но она горела. И живое, так необходимое тепло окутывало меня.
Александр вздрогнул, закашлялся вдруг, пытаясь протолкнуть в себя воздух, задыхаясь.
Я упала рядом с ним на колени и по наитию прильнула губами к его губам. Он тут же затих, но и на поцелуй не ответил. Да и не было это поцелуем… наверное.
Позже я заставила его выпить ещё одну порцию лекарства. И сидела рядом, наслаждаясь его сиянием — настоящим, живым… и безопасным.
А он сжимал мои пальцы и рука его дрожала. А губы шептали что-то, и я была больше чем уверена, что это молитва.
Некоторые вещи просто не меняются.
— Я думал, что ты умерла, — его голос был ещё очень слабым и дрожал. — Я был уверен…
Вынырнув из усталой дрёмы, я шепнула: