Эльф удрученно махнул рукой, глядя на меня с разочарованием неоцененного гения.
— И ты туда же! Я думал, что твоя тонкая эльфийская натура окажется более чувствительной к искусству.
— Прости, но даже для моей тонкой эльфийской натуры это уже слишком, — выдохнула, подавляя очередной приступ смеха.
— Может, вернемся наверх? — с надеждой предложил Линдси.
Кай страдальчески вздохнул.
— Если вас больше привлекают низменные развлечения, то конечно.
Марибет только ухмыльнулась, потрепав по волосам эльфа. Вампир же пребывал в прострации и с меланхоличным видом наблюдал за всеми нами.
Выходили мы из квартиры художника куда более веселые, чем входили туда. За исключением Кая и Габриэля, конечно. Впрочем, широкая улыбка с моего лица начала сползать, когда у лестницы мы столкнулись с, очевидно, только что вернувшимся домой Вэйдом. Он окинул всех нас неодобрительным взглядом, который в итоге остановился на мне с еще большим неудовольствием. Поневоле ощутила себя не в своей тарелке, понимая, что за зрелище собой сейчас представляю. Пьяная, красная после недавнего приступа смеха, всклокоченная.
— А эта что здесь делает? — будто меня тут не было, процедил Вэйд, ни к кому конкретно не обращаясь, но продолжая буравить колючим взглядом.
— Вообще-то это наша новая соседка! — выступила вперед Марибет. — Мы как раз новоселье празднуем. Перестань ворчать и пойдем с нами! — миролюбиво добавила она.
Вэйд скривился так, словно ему предложили таракана попробовать.
— Нет уж, спасибо, — сухо буркнул он. — А на месте некоторых я бы не показывал столь явно, насколько мало для него значит новая работа. Явиться в первый рабочий день с похмелюги — весьма красноречивый показатель!
Меня прямо в жар бросило от в чем-то даже справедливого обвинения. Хотя не скажу, что так уж сильно напилась, чтобы завтра от похмелья страдать. Да и идея вовсе не моя была насчет вечеринки.
Разумеется, говорить это я не стала, лишь буравила напарника таким же злым взглядом, как и он меня. Все мое хорошее впечатление о нем, вызванное рассказом Марибет об их жизни, стремительно таяло. Пусть жизнь у него не сахар была, но это же не повод относиться к другим, как к грязи!
— И советую не забывать, сударыня, — продолжали отчитывать меня, как нашкодившего ребенка, — никто за вас ваши обязанности выполнять не будет! Как и покрывать промахи.
— Я и не требую этого! — огрызнулась, за что меня смерили еще более уничижительным взглядом, развернулись и двинулись дальше.
Только когда где-то на втором этаже хлопнула дверь, Марибет нарушила воцарившуюся неловкую тишину: