Скривившись, я страдальчески вздохнула.
— Мне, наверное, и правда лучше уже спать ложиться. Завтра первый рабочий день.
Все тут же засобирались. Линдси заявил напоследок:
— Если он будет тебя обижать, обращайся! Я помогу.
— Чем интересно? — не удержалась от сарказма Марибет. — Все видели, как ты по двору летал, как в одно место ужаленный, когда решился с Вэйдом тягаться.
— Если бы он не задействовал магию, я бы с ним справился, — угрюмо заметил полуорк.
Марибет только хмыкнула. Потом отвернулась от него и порывисто обняла меня.
— Все будет хорошо! Вот увидишь! — оптимистично заявила.
Я кисло улыбнулась, сама вовсе не разделяя ее энтузиазма.
Когда гости ушли, с тоской посмотрела на стол, где остались объедки и грязная посуда, и обреченно махнула рукой. Сейчас просто не в состоянии была заниматься уборкой. Сил хватило лишь на то, чтобы по-быстрому освежиться в ванной и лечь в постель, где вырубилась практически мгновенно.
Просыпаться было тяжело. Трель от магического будильника, что я вчера каким-то чудом не забыла поставить на восемь утра, показалась самым противным звуком на свете.
Запустив одну из подушек в проклятые часы в виде двух ладоней, держащих сферу с затейливым циферблатом, протяжно застонала. Голова казалась неподъемной и разрывалась от боли. Видимо, вчера я была несколько самонадеянна, считая, что не особо-то и напилась. Вэйд оказался прав насчет похмелья, ожидающего меня в качестве расплаты.
Вэйд! Орки его раздери! Воспоминания о вчерашнем позорище взорвались в голове новой вспышкой боли. И как я ему сегодня на глаза покажусь?!
Уткнувшись лицом в оставшуюся подушку, опять болезненно застонала. Вставать теперь не хотелось еще больше, и я тупо лежала, размышляя над своей нелегкой долей. А особенно тоскливо становилось, стоило представить, как господин Бидер посмеется, когда Вэйд ему расскажет о моей вчерашней пламенной речи. Еще и в красках распишет, в каком виде я при этом была и что едва на ногах держалась.
В бессильной злости ударила по ни в чем неповинной подушке, но это мало помогло. Дура! Какая же я дура!
Не знаю, сколько так пролежала, когда раздался стук в дверь, болезненно отдавшийся в висках.
Кого еще принесло спозаранку?! Неужели кто-то из вчерашних собутыльников решил осведомиться о моем состоянии? Если так, то наверняка Марибет!
Стук повторился, и пришлось вылезать из кровати.
Едва встала на ноги, как приступ головокружения немедленно опрокинул на пол, заставив плюхнуться на пятую точку. Матерясь, я поднялась и с трудом доковыляла до двери. О том, в каком сейчас нахожусь неприглядном и даже непристойном виде, вспомнила, уже когда отодвигала щеколду и распахивала дверь.