Вряд ли пылкому ученику Гамалиила Савлу было легко воспринимать мудрую терпимость учителя. Мы впервые встречаемся с Савлом в рассказе о смерти первого христианского мученика Стефана. Этот человек был грекоязычным евреем, что означает, что его языком общения был греческий. Он некогда жил в диаспоре, а потом переселился в Иерусалим. Многие старые люди хотели умереть на святой земле и быть там похороненными. Вряд ли Стефан был человеком преклонного возраста. Скорее всего, ему и многим его друзьям были свойственны эсхатологические настроения, то есть они были уверены в том, что этот мир греха подходит к концу и Бог очень скоро установит Свое полное и окончательное владычество, или Царство Бога. Они верили, что все эти великие события начнутся в Иерусалиме, и поэтому им следовало быть там. В Деяниях апостолов приводятся имена семи наиболее выдающихся представителей этой группы. Самыми известными среди них были Стефан и еще один человек по имени Филипп, о котором не раз будет упоминаться в Деяниях апостолов. Стефан был исполнен мессианских чаяний и, оказавшись в Иерусалиме, уверовал в Иисуса, Сына Божьего, распятого на кресте. Он был гораздо радикальнее многих христиан того времени, что и вызвало к нему особенно сильную ненависть. Точный год мученической смерти Стефана неизвестен, но многие исследователи относят это печальное событие к 31 или 33 г.
Савл полностью разделял то чувство ненависти, которое толкнуло разъяренную толпу на убийство. По законам того времени казнь через побиение камнями должны были начать те, кто выдвинул обвинение, то есть свидетели обвинения. Длинная одежда стесняла движения, и обвинители сняли ее, оставшись в хитонах, нижних рубахах, а Савл сторожил их плащи. В Деяниях апостолов он назван юношей. К сожалению, это очень расплывчатое понятие. Для Филона Александрийского юноша – это человек, занимающий среднее положение между тем, у кого только что начинает расти борода, и человеком вполне сложившимся. Так что точный возраст Павла не известен, ему было, вероятно, немногим больше двадцати лет. Его темперамент и страстная убежденность в том, что распространители нового учения – люди в высшей степени опасные, их целью является уничтожение законов и обычаев, заповеданных Моисеем, приводили его к мысли, что христиан нужно во что бы то ни стало остановить. Савл верил, что старое важнее того нового, что несло с собой христианство. Он был убежден, что Стефан – враг, которого следует уничтожить во имя Бога. Стефан же раньше апостолов осознал, что новое не может ужиться со старым, что новое вино не наливают в старые мехи, как об этом сказал Иисус в Своей знаменитой притче. В то время как, согласно Евангелию от Луки, ученики Иисуса очень часто бывали в Храме, грекоязычные христиане держались более радикальных взглядов. Они считали, что Храм, символом которого была бесплодная смоковница, проклятая Господом, Храм, от которого, по предсказанию Иисуса, вскоре не останется камня на камне, больше не является центром поклонения Богу. «Не живет Всевышний в рукотворных домах!» – говорил Стефан в своей речи перед толпой. Но подавляющее большинство евреев I века воспринимали Храм как земное воплощение Договора с Богом, как символ вечных отношений народа Божьего с Богом. Храм был единственным местом поклонения Богу, и его разрушение означало прекращение богослужений. Хотя из истории известно, что Храм не раз подвергался разрушению, все же любое сомнение в вечности Храма означало для очень многих кощунство и отсутствие патриотизма. Не забудем, что одно из главных обвинений в адрес Иисуса звучало так: Он намеревался разрушить Храм. И хотя это обвинение было ложным, Иисус действительно предрек скорый крах Храма. Савл, несомненно, разделял это всеобщее преклонение перед Домом Божьим.