«Ты не знаешь, о чем говоришь!» – крикнула Карин Беллхорн на экране.
– Пожалуйста.
Томас выключил телевизор.
Анника кивнула:
– Карин призналась, она сделала это.
– Ты знала, что это была она?
Она откинулась на спинку дивана.
– В какой-то момент я поверила, что Мишель убила Анна.
Потом они просто сидели на диване, слушали звуки лета, вдыхали его запахи. Томас взял ее руку, поцеловал ладонь.
– Извини, – прошептал он.
Анника не ответила, смотрела на свои бедра.
– Я вел себя… – начал он, тут же прервался, искал нужные слова. – Плохо. Не лучшим образом. Сомневался в себе самом.
– В нас, – сказала Анника, она видела, как он мучился.
– Нет, все гораздо серьезней. Я не знал, что мне делать с моей жизнью.
Его длинная челка упала на лоб. Анника убрала ее назад, посмотрела в его темные испуганные глаза.
– Но я уже выбрал, – продолжал он, – даже если и не понимал этого. Выбрал тебя и детей, выбрал вас четыре года назад. Если ты хочешь, чтобы мы поженились, если это столь важно для тебя, пусть так и будет.
Анника покачала головой.
– Нет, – сказала она, – мне нужно, чтобы ты тоже этого хотел.
– Я хочу, но без обычного маскарада. Я пережил его однажды, мне хватило.
Анника подняла на него глаза, кивнула.
– Можно оформить брак в шведском посольстве в Сеуле, – сказал он. – Я уже переговорил с ними, для нас есть время десятого сентября.
Анника села прямо, моргнула:
– Но я не могу поехать в Сеул. Работа, и… кто позаботится о детях?
– Мои родители.
– Они захотят?
– Куда денутся, это же их внуки. И с работой не возникнет проблем. Президент США будет там с государственным визитом, начиная с двенадцатого сентября, ты сможешь сопровождать его в числе прочей журналистской братии, когда он посетит деревню Пханмунджом и Мост невозврата у тридцать восьмой параллели перед четырехсторонней встречей в Пекине.
Анника покачала головой, улыбнулась немного грустно.
– Это звучит здорово, – сказала она, – но газета никогда не отправит меня в Корею по работе.
– Я уже, признаюсь, позвонил Шюману и посвятил его в мой заговор. Если верить ему, ты сможешь поехать хоть на Гавайи, если пожелаешь. Он считает, что ты дьявольски хороший репортер.
Анника моргнула, поняла, в чем дело, размышляла несколько секунд.
Шюман хотел вернуть долг. Заплатить таким образом за пост главного редактора.
Она встала с дивана:
– Не хочешь еще пива?
Он притянул ее к себе, поцеловал.
– Скажи «да», – попросил он. – Я хочу.
Зазвонил телефон, Анника вырвалась из его объятий, пошла в кухню, взяла пиво из холодильника. Слушала ритмичное гудение посудомоечной машины, звуки, доносившиеся через открытое окно с заднего двора: шум вентиляции, детские крики, вой охранной сигнализации.