Когда их дом ремонтировали, принимала пожелания и жалобы от жильцов, переправляла их владельцу недвижимости и договаривалась о решениях, которые устроили бы всех.
Анника была беременна Эллен, когда наконец пришло долгожданное известие.
Они с Томасом могли заключить договор жилищного найма на пятикомнатную квартиру с окнами на улицу на четвертом этаже в доме с лифтом, изразцовой печью и балконом, выходившим во двор. Она разрыдалась от счастья, когда открыла конверт с этим предложением, и до сих пор единственный комментарий Томаса по такому поводу звучал в ее ушах:
– Мы могли бы жить в трех виллах одновременно за такую арендную плату.
Возможно, он был прав. Квартира оказалась слишком дорогой, но она стоила того. Деревянные стеновые панели до уровня подоконника, зеркальные двери, лакированный паркетный пол во всех комнатах, две ванные с подогревом полов.
Когда родители Томаса пришли к ним в гости в первый раз, их комментарий стал тем же самым:
– И во сколько, ты говоришь, это вам обходится? Тогда вы могли бы жить в вилле.
Мать Томаса с трудом терпела ее. Не могла простить Аннике то, что та разрушила ее жизненный уклад. Элеонора стала для нее дочерью, которую она так никогда не получила. Насколько Анника знала, они по-прежнему общались часто и с удовольствием. Даже рождение детей не заставило свекровь изменить свое отношение к ней.
– Бедные дети, – повторяла свекровь время от времени, – которым приходится жить в городе.
Что бы ни делала Анника, все не устраивало ее.
– Ой, какие они худые, – могла она заявить. – Они хорошо едят?
Что подразумевало: «Ты вообще кормишь их?» И дальше: – Остается только надеяться, что они не будут такими худыми, как ты.
Со свекром Анника почти совсем не общалась. Он сразу принимался читать газеты, как только приходил к ним домой, на вопросы отвечал односложно и рассеянно. Порой мог просто завалиться на покрывало их двуспальной кровати и проспать все время, не прерываясь даже ради ужина и просмотра телевизионных передач.
Удар грома заставил Аннику резко встать. Небо потемнело снова, стало черным как сажа и угрожающе нависло над белыми строениями. Порыв ветра толкнул ее вперед. Анника раздраженно сунула мокрый блокнот в сумку и закинула ее на плечо. В следующее мгновение весь окрестный пейзаж утонул во вспышке бело-голубого света. Звуковое сопровождение не заставило себя долго ждать, уже через долю секунды воздух задрожал от страшного грохота. В любой момент дождь мог обрушиться на нее снова.
Стараясь не привлекать внимания, Анника прошла с тыльной стороны живой изгороди и с торца обогнула старое здание Конюшни. Бросила взгляд на парковочную площадку, все журналисты уехали. Полицейские, стоявшие у ближнего к дворцу ограждения, тоже исчезли. Еще одна молния разорвала небо, гром, прозвучавший на секунду позднее, поведал о том, что гроза начала удаляться. Анника быстро пошла назад вдоль Конюшни, в надежде, что сможет пробраться внутрь с этой стороны. Осторожно толкнула заднюю дверь в кухню, та поддалась и открылась с громким скрипом. В следующее мгновение первые капли воды размером с теннисные мячи обрушились на Аннику. Без дальнейших раздумий она шагнула в чулан-прачечную и затворила дверь за собой.