– Эллен, лежи спокойно.
Ему пришлось держать ее за ногу, чтобы она вся не испачкалась. Девочка закричала, капли пота выступили у Томаса на лбу.
– Пожалуйста, малышка, позволь папе…
Девочка повернула другую ногу так, что она попала в грязный подгузник, Томас в отчаянии закрыл глаза. Теперь он должен был купать ее.
Он решительно поднялся, взял ребенка под живот, выбросил подгузник в стоявшую под раковиной урну для бумаг, направился к ванной и открыл душ.
Только холодная вода. Он распахнул окно ванной комнаты, увидел мать, сидевшую вместе с Калле в саду.
– Мама! – крикнул он как можно громче. – Здесь нет теплой воды.
– Она закончилась! – крикнула мать в ответ. – Элеонора принимала душ.
От удивления он моргнул несколько раз, застыл над ванной с ребенком, трепыхавшимся под рукой. Элеонора? Здесь?
Не раздумывая больше, он сунул малышку под воду, она закричала во весь голос, когда холодные струи попали ей на ягодицы, завертелась как червяк, пытаясь освободиться. Томас чуть не выронил ее, пот заливал ему глаза.
Когда он вымыл и вытер ее, девочка одарила его полным недоверия взглядом. Она не хотела находиться в его объятиях, поковыляла прочь, подальше от него, на веранду.
Том сел на пол в прихожей, уронил голову на руки, у него пересохло во рту, голова слегка кружилась.
– Томас! – крикнула его мать из сада.
В следующую секунду он услышал, как что-то маленькое и мягкое упало с лестницы веранды.
– О боже, Эллен, с тобой все в порядке?
Громкий детский плач болью отозвался в его сердце, он резко вскочил, бросился наружу, увидел дочь, лежавшую ничком на земле у подножия лестницы. Его мать уже спешила к ней, покачиваясь на своих больных ногах, она одарила сына возмущенным и враждебным взглядом:
– Чем ты занимаешься, Томас? Почему не смотришь за ребенком?
Он преодолел все ступеньки одним прыжком, успел раньше матери, поднял Эллен, все ее тело дрожало. Она поранила лоб, кровь стекала ей на глаза, она зашлась плачем так, что у нее перехватило дыхание.
– Извини, – прошептал Томас, от стыда у него самого полились слезы, – извини, любимая, прости папу, ударь меня…
Он дул на рану, неумело качал дочь. Мать исчезла в ванной, чтобы принести антисептическое средство. Через детское плечо Томас видел Калле, сидевшего на садовой скамейке с соком и булочкой, грустного и ошарашенного.
Мальчик встретился с ним взглядом, выронил булочку в траву и явно решил спуститься. Делая это, он ногами случайно сбил со скамейки свой стакан с соком и бабушкину чашку с кофе.
– Ты думаешь, рану надо зашить? – спросила его мать и поднесла смоченный в хлоргексиди[не тампон ко лбу Эллен.