Том взял у нее тампон, осторожно промыл царапину, девочка попыталась отвернуть голову.
– Нет, – сказал он хрипло. – Там только кожа содрана, ничего серьезного.
Постепенно слезы стихли, маленькое тело только слегка подрагивало.
– Папа, я тоже немного ударился, – сообщил Калле и протянул Томасу липкую от сока и сахарной пудры руку.
– Ой, тогда я должен подуть там тоже, – сказал Томас. – Но могу сначала подуть на рану твоей маленькой сестрички?
Мальчик кивнул и взял его за штанину.
– Привет, Томас, – раздался голос позади него.
Его сердце остановилось. Он закрыл глаза, хотел умереть, неслышно сделал глубокий вдох.
– Привет, Элеонора, – ответил Томас и повернулся.
Прежде всего его внимание привлекли ее волосы. Она подстригла их коротко и покрасила светлыми прядями. Она была выше, чем он помнил ее, и еще красивее.
«Боже, – подумал он, – она просто очаровательна».
Женщина, мужем которой он был тринадцать лет, протянула ему руку, улыбнулась.
– Приятно видеть тебя, – сказала она.
Он переместил девочку на левую руку, взял ладонь Элеоноры. Она оказалась сухой и теплой.
– Мне тоже, – ответил Томас.
– А это что у нас за два чуда? – сказала она и улыбнулась детям, в ее голосе не было и намека на сарказм.
– Калле и Эллен, – сообщил он.
Она снова улыбнулась, глядя ему в глаза, ее волосы блестели в солнечных лучах, взгляд был теплый.
– Угу, – сказала она. – Я знаю.
Незнакомый мужчина вышел из родительского дома, встал возле Элеоноры, она взяла его за обнаженную загорелую руку.
– Это Мартин, – представила она.
– Приятно познакомиться, – сказал мужчина и протянул большую и сильную ладонь.
Томас улыбнулся так, что у него челюсти заболели. Мартин? Кто это еще такой?
– Ты уже отключился, когда Элеонора и Мартин приехали вчера, – объяснила его мать с язвительными нотками в голосе и похлопала мужчину и женщину по рукам, прежде чем пройти мимо них в дом. – Не хотите кофе?
Томас извинился и направился с девочкой в ванную комнату, поставил ее на пол, а сам принялся искать пластырь в шкафчике. Он вздрогнул, увидев собственное отражение в зеркале – небритое красное лицо, налитые кровью глаза и слипшиеся от пота волосы. У него все горело во рту, он наполнил ледяной водой стаканчик для зубных щеток и жадно опустошил его.
– Папа, – сказала дочка у его ног, похлопала по голени, посмотрела на него снизу вверх, улыбнулась во все восемь зубов.
Томас снял защитную пленку с пластыря, наклонился, убрал прядь волос с лица ребенка, заклеил рану.
– Эллен, – прошептал он, – папочкина Эллен.
Он прижал девочку к себе, почувствовал ее тепло, вдохнул запах.