– Основная причина, по которой я тебя позвал, как ты догадываешься, заключается в том, что Кира не сможет сама идти по черноте. Слабо представляю, как бы я справлялся без твоей помощи. Даже не дай я ей остановиться, она бы всё равно могла почернеть.
– Но сюда ты её как-то привёл.
– Заражённые чуть менее восприимчивы. Я постоянно давал ей мясо.
– Фу!
– Говядину из магазина, – улыбнулся Князь. – Пёр несколько килограммов на своём горбу в сумке-холодильнике. Так вот, сегодня мы ещё здесь, Кире нужно прийти в себя, завтра выходим и по цепочке оазисов добираемся до крупного кластера, ночуем. Послезавтра к вечеру мы должны дойти до нормальных кластеров.
Я кивнула.
Князь побарабанил по столешнице:
– Итак, ты хотела знать, кто такая Кира и почему меня не нужно поздравлять с её выздоровлением. Наверное, начинать надо с самого начала. Я попал в Улей очень давно, молодым наивным мальчишкой. Ты не поверишь: кластер, с которым я сюда провалился, был три на три метра. Ошизеть везение, да? К счастью, я наткнулся на отряд нормальных ребят, они-то и объяснили, что к чему, взяли к себе, а через день выбросили, потому что я ныл почти без перерыва, достал всех, твердил, что хочу вернуться, а здесь жить не буду. Противно вспоминать, как я слюни распустил.
Князь помолчал, долил себе чаю, собрался с мыслями и продолжил:
– Знаешь, сейчас мне и смешно, и грустно: я попал в Улей в день своей свадьбы, буквально за пару часов до того, как должен был сказать в ЗАГСе «да».
– Кира.
Князь кивнул.
– Надо же, до сих пор любишь…
– С ума сошла?! – изумился Князь. – Нет, конечно,! Думаю, я её никогда по-настоящему не любил. Говорю же, наивный был, молодой, а девочка красивая, гормоны заиграли. Короче, биохимия в действии. Влюблённость была. Это я потом разобрался, когда десяток шлюх поимел, мозги на место встали. А тогда, в первые дни, мне казалось, что дальше жизни нет. Как же – в худших традициях мелодрамы, бросил невесту у алтаря и пропал, не сдержал слова, обманул, подвёл.
– Ты выжил.
– Да. За новую реальность мне позволила зацепиться одна простая мысль: надо выжить, чтобы найти способ вернуться к ненаглядной Кирюшке и всё исправить. За эту мысль я держался первое время, потом прозрел, отпустило. Я прекратил терзаться, вспоминать, думал, что ставший ненужным якорь отброшен раз и навсегда. – Князь снова помолчал, тяжело вздохнул. – Недавно выяснилось, что якорь никуда не делся, въелся на подкорку и теперь тащит меня ко дну.
Князь залпом влил в себя остатки чая.
– Представляешь, иду я по стабу, весь из себя живая легенда, и тут натыкаюсь на трёх едва ковыляющих пустышей. Откуда они взялись на мою голову? Низшие лишний шаг не ступят, если им мясом не помахать, а тут снялись и потащились невесть куда. Я замахнулся «клювом», хотел прекратить их страдания. Первого убил, второму голову проломил, а третью тронуть не смог. Сначала не понял, в чём дело, потом дошло: Кира. Я ещё больше захотел её упокоить. Как-никак бывшая, нечего ей тварью разгуливать. И опять не смог. А потом всплыло, что я к ней рвался, что для неё выживал, что она – мой стержень, и, если о ней не позаботиться, сдохну.