— Полагаю, будь это возможным, граф фор Циррент уже организовал бы…
Принц махнул рукой:
— Понимаю. Но, может, нам повезёт. Благодарю за информацию, мэтр Вальдих.
Маг поклонился, распрощался и вышел. Его ждали дела. бдйиззб Создать совершенно новый тип воздушного шара за девять-десять дней — именно столько потребуется, чтобы съездить к источнику и зарядить потребное количество амулетов. Единственный этап подготовки, который никак не ускоришь, а значит, остальные желательно подогнать к нему. Смогут ли?
Магистр Вальдих любил вызовы своему мастерству, а это был достойный вызов.
Тил Бретишен не мог сказать, когда он успел полюбить вызовы своему мастерству. Когда изучал амулеты, снятые с убийц-невидимок? Когда вместе с принцем Ларком и собранной им командой придумывал невиданное — как поднять человека в воздух в смешной корзине под надутым тряпичным баллоном? Сам разрабатывал ритуальные круги и нужные чары, рассчитывал потребную магию, а после — смотрел на землю из головокружительной выси небес?
Ничуть не похоже на ученичество у мэтра Страунгера, когда главным было: «Делай, как учитель скажет, и помалкивай». И магия, оказывается, куда интереснее, чем казалось тогда. И умение придумать и воплотить новый амулет или ритуал ценится куда больше, чем любимое магистром Страунгером «тонкое искусство манипуляций», оно же — умение обманывать и подчинять. Нет, менталистика тоже дело нужное, но прав был король, когда сказал Тилу, что это не его талант. Если вспомнить хорошенько, ментальные упражнения всегда вызывали у Тила если не страх, то хотя бы опаску. Не было от них ни восторга: «Могу!», — ни хотя бы удовольствия от хорошо сделанной работы. Лишь смутные мечты о будущей великой карьере — глупейшие и совершенно невыполнимые мечты, как он сам теперь понимает. Не его это стезя — политика. Характер не тот, да и неинтересно на самом деле.
Теперь же он сам не заметил, как оказался главным в команде магов, работавших над новым воздушным судном — уже не «шаром», потому как баллон их детища больше походил на увязанную шпагатом толстую колбасу. Но не «колбасой» же называть? Непочтительно! К тому же в проекте из этой гусеницы должна вылупиться бабочка с крыльями-парусами, и тогда можно будет с полным правом назвать новинку «летучим кораблём». Точно быть молодому фор Гронтешу адмиралом воздушного флота, а ведь его высочество Ларк когда-то сказал это в шутку.
Пять заполненных спорами, расчётами и ритуалами дней. Пять почти бессонных ночей. А ну-ка, эдакую махину в воздух поднять! Зачаровывали отдельно каждую доску бортов и палубы, гвозди и клёпки, обвязку и такелаж. На баллон и паруса — невидимость, лёгкость и прочность, защиту от пожара и намокания, от пуль и даже от птиц. Теперь осталось все это собрать, и станет ясно, что они создали — новый и невероятный воздушный корабль или мертворождённого уродца.