Одно хорошо, Матвей относительно хорошо принял няню, ну и я сама с ней нашла общий язык. Действительно очень приятная, такая теплая, что ли, женщина, вдобавок ко всему, очень современная, ну и самое главное, вообще со мной не спорит. Я и отец мальчика у нее за главных, если говорим, что сделать, она делает беспрекословно, но если уж ей кажется, что то или иное требование некорректно, очень мягко объясняет свою позицию, не указывая, а именно ставя в известность по поводу своего мнения. С Матвеем Антонине все же пока сложновато. Когда она ведет себя с ним мягко, он делает, что хочет, ее совершенно не слушая, если пытается быть строгой — сразу тотальная обида и полная замкнутость. В этих случаях Матвей сразу мне набирает (мой номер теперь первый в его телефонной книжке) и обиженно сопит в трубку. Жалуется мне так.
С шефом у нас обозначился нейтралитет. Стараюсь вообще босса по минимуму видеть, но что-то не получается. И вот, наконец, настал день, которого я боялась и ждала. День презентации.
Осторожно выглянула из-за кулис. Вот это толпа. Я задыхаюсь от паники. Только сейчас осознала печальный факт — у меня боязнь сцены. Руки и ноги немеют, сердце вот-вот готово выскочить из груди. Я опозорюсь. Наверняка опять от волнения включится косноязычие. Уже сейчас чувствую спазм в горле. Надо выпить! Нет, нельзя. Иначе все станет еще хуже. Хуже онемевшей Белоснежки может быть только неадекватная, пошатывающаяся на ходу Белоснежка с заплетающимся языком.
Отошла от сцены в темный пустой коридор. Дрожащими руками роюсь в сумочке в поисках успокоительного. Ну а вдруг найду, хотя ничего кроме ношпы у меня в этой сумке из лекарств не водилось. Надежда на чудо всегда живет в моей душе. Чудо пришло с другой стороны.
— Мария, у вас все в порядке?
Резко обернулась и тут же уткнулась носом в рубашку шефа. Василиск близко, и отходить что-то не стремится. Я не смущаюсь, мне не до того.
— Нет, не все, — сходу призналась я. — Я боюсь. Жутко. Можно я уеду?
— Я знаю способ, как перестать бояться.
— Какой?
— Надо переключиться.
— Как, например?
— Вот так.
Василиск одной рукой обнял меня за талию, с силой прижимая к себе, а другую запустил в волосы, схватив их так, что моя голова задралась вверх. Я и пикнуть не успела. Тиран, не спрашивая, наклонился и поцеловал меня.
ТИРАН
На автомате потираю щеку и просто не могу заставить себя перестать широко самодовольно улыбаться. Удалось застать Белоснежку врасплох. Такую красивую, трогательную, напуганную. Я честно держался довольно долгий, по моему мнению, срок, хотел дать Маше время освоиться, привыкнуть, своим спокойствием и безразличием подразнить, поиграть на женском самолюбии, но трудно кого-то задевать безразличием, если этот кто-то старательно тебя избегает. Доходило до комичного. Приходилось вечно вызывать Марию к себе, дабы демонстрировать, какой я сдержанный и равнодушный. А сейчас терпение лопнуло. У любого мужчины в моей ситуации лопнуло бы. А еще, если бы до выхода на сцену не оставалось всего ничего, вряд ли Мария отделалась бы одним поцелуем. Ну, ничего, дома вечером можно все наверстать.