Взгляд да Гора метнулся на источник голоса. Ну, конечно, кто бы сомневался! Дарак, мать его, северянку, ал Аору! Конечно, его обмен технологиями и оборонительный союз не волновал! Только золото!
— Странно, что именно вы задаете этот вопрос, синьор ал Аору. — кансильер торговли усмехнулся в густющую свою бороду. — Ведь ваш дом никак нельзя назвать “менее значимым”.
По залу пробежала волна смешков.
— При чем здесь это! — красавец князь даже поднялся с места, чтобы его было лучше видно. — Мы говорим о личной выгоде или общем для герцогства благе?
— Когда мы говорим о деньгах, мой дорогой синьор ал Аору, мы всегда говорим о личной выгоде! — барон да Манцо перестал улыбаться и стал очень серьезен. — Утверждать обратное или апеллировать к некоему общему благу — не более чем лицемерие! Мне, например, ни на секунду не показалось, что вас заботит судьба малых торговых домов! Сколько вы разорили их в этом году? И купили разоренных?
— Вы не ответили на вопрос, господин барон!
— Как и вы на мой. Но, извольте, князь. Я — отвечу. Малые торговые дома и гильдии, не подписавшие Хартию, а подписать ее имеет право только дом с определенным капиталом, продолжат работать по тем же таможенным нормам, что и сейчас. Исключением станет только колониальная торговля, — здесь для них возрастут и таможенные платежи и налоги.
— То есть, по сути, вся колониальная торговля будет сосредоточена в руках тех, кто лижет задницы своим государям? — не унимался ал Аору.
— Я бы порекомендовал вам, князь, следить за словами. Вы сейчас не в порту с поставщиком торгуетесь! И, с каких это пор, верность и лояльность трону стала лизанием задниц? По моему скромному мнению, — здесь кансильер торговли взял небольшую паузу, предлагая оценить, насколько скромным может быть мнение человека, через которого проходит около трети бюджета государства. — По моему скромному мнению, торговля таким важным ресурсом для экономики, как колониальные товары, должна находится в руках надежных людей. И опять же, лично вам что за печаль? У вас, если мне память не изменяет, контроль над тринадцатью процентами морских перевозок.
— А если я не захочу подписывать эту вашу таможенную Хартию? Я читал текст. Это — не Хартия, а ярмо! С какой такой радости я должен отдавать в обеспечение государству без малого треть перевозимого груза? По цене вдвое ниже рыночной?
Возмущенный гул голосов со стороны оппозиции поддержал слова морского князя.
— А что вас смущает, ал Аору? — с другой стороны зала поднялся настоящий гигант — почти два метра мышц укутанных в черный с красным бархат и меха. Барон да Альва, редкий пример лояльности тана к Фрейлангу. Мужчина к своим сорока пяти годам снискал себе славу одного из самых удачливых полководцев герцогства и являлся настоящим кумиром для молодого дворянства. Кроме того, в Совете он имел голос как Первый маршал герцогства. — Государство не хочет отдавать сверхдоходы от торговли специями в руки жадных лавочников. По моему — это вполне логично.