Но он продолжает уходить, затем садится в какую-то тупую маленькую машину, припаркованную на другой стороне улицы. Я бегу за ним, но дверь закрывается, и двигатель уже заводится, прежде чем я успеваю добежать. Стучу по окну, но он трогается с места и исчезает.
— Ублюдок! — кричу я. На улице начинают лаять собаки, а затем загорается свет на чьем-то крыльце. Я иду спиной вперед вплоть до тротуара перед домом. Боюсь, что соседи выйдут и спросят меня, что случилось.
А я даже не смогу им объяснить.
Не смогу.
Потому что история повторяется. Ник пришел, разрушил меня и ушел.
Снова.
Глава 30
Саша
Когда я возвращаюсь внутрь, мой телефон звонит. Беру его и вижу неизвестный мне номер, нажимаю иконку на экране.
— Да.
— Саша, — произносит Джекс, ненадолго затаив дыхание на другом конце трубки.
— Джекс, — выдыхаю я. И больше ничего не могу сказать. Горло сдавливает от желания заплакать. Мне хочется разреветься всей душой.
— Саша? Ты в порядке? Я звоню уже около десяти минут. Звонил в конспиративный дом, но ты не брала трубку. А Мадрид сказала, что домой ты не вернулась.
Делаю резкий вдох.
— Саша? Саша? Где ты?
— Дома у Форда, — хриплю я.
— Ты в порядке?
Я качаю головой, как только побеждаю слезы, но отвечаю:
— Да. — Потому что не знаю, что еще сделать. Знаю только, как быть «в порядке», потому что, если наступит день, когда будет иначе, я умру. И мне это известно. Я упаду замертво на месте от потери, боли и страха. С другой стороны, не будет обещания о спасении от кого-либо. Так просто быть не может. Так. Просто. Быть. Не может.
Потому что, если мы получаем спасение после смерти, в чем тогда смысл жизни?
— Саша, оставайся там, где ты есть. Я в сорока пяти минутах от тебя.
Если мы не можем найти спасение в жизни, то почему нас нужно вознаграждать смертью?
— Ты меня слышишь?
— Я умираю, Джекс.
— Что? Саша?
— Мы все умираем. Я, Ник, Джеймс, Харпер. Нам нет спасения. Никогда. Потому что они никогда нас не отпустят. И это несправедливо. Да? Я не просила, чтобы меня рождали. Это, бл*дь, нечестно!
— Ты в доме?
— Да, — я шмыгаю носом. И тогда понимаю, что по моей щеке течет слеза. — О, Боже, — рыдаю я, затаив дыхание. — Я мертва.
И затем я кладу трубку, бросаю телефон на диван, когда пробегая мимо него, мчусь по лестнице по две ступеньки за раз, вбегаю в ванную. Включаю душ и становлюсь под него полностью одетая. Смываю слезы под холодной водой, обнимая свое тело.
«Заставь их уйти, — говорю я себе снова и снова. — Заставь их уйти».
Зубы начинают стучать, и, прежде чем я понимаю, тело бьет дрожь. Я опускаюсь на дно душевой и прижимаю колени к груди.