Но я перестаю слушать о планах и просто качаю головой.
— Не-а. Ни за что. Я не буду частью ваших планов. И вообще не собираюсь планировать с вами что-либо. Я готова отправиться в путь, — оборачиваюсь в поисках гардеробной.
— Не могли бы вы дать нам минуту, Мэделин? Мы встретим вас в главной комнате.
Я оглядываюсь через плечо, потому как швейцар блокирует шкаф своим большим, очень большим, как у телохранителя, телом. Моя тетя хмурится, глядя на меня, как будто у нее имелось какое-то представление о том, кем я была, и оно только что разбилось.
— Хорошо, — отвечает она сквозь стиснутые зубы. — Попрошу официантов принести напитки, пока я жду.
Ее реплика заканчивается с ударением на слове «жду», и как только она оказывается вне зоны слышимости, я тянусь к уху Джекса на цыпочках.
— Она сука.
— Что, черт возьми, происходит с тобой? — спрашивает Джекс. — Такое ощущение, словно по щелчку пальцев ты превратилась в Сашу-Бизарро (прим. пер. — персонаж комиксов с суперсилой. Был создан, как «зеркальное» отражение супермена, но с отрицательными способностями).
— Я не превращалась в Сашу-Бизарро, Джекс. Я за две секунды из Саши Астон стала Сашей Черлин. Она. Мне. Не. Нравится. Я это костьми чувствую.
— Просто остановись, хорошо? Она не такая, как ты думаешь.
— А кто она? Какой-то благородный спаситель детей Организации? Я этого не вижу.
— Да, она делала это. И продолжает делать, Саша. Она знает меня большую часть моей жизни, и я знаю ее.
— Я ненавижу ее. Это даже не антипатия, это ненависть.
— Это же не рационально.
— Мне все равно, — чтобы придать вес своим словам, я даже скрещиваю руки.
— Саша, — говорит Джекс тоном агента ФБР. — Подумай о том, что ты, возможно, злишься на нее за то, что ее не было в твоей жизни. Что ты осталась без дома и родителей после того, как убили твоего отца и бабушку с дедушкой. Это рационально. Но слепая ненависть — нет.
— Слепая ненависть кажется мне довольно рациональной. Я уже чувствовала ее. У меня был дядя с этой стороны семьи. Он был абсолютным говнюком. Я всегда его недолюбливала. И правильно делала. Однажды он пытался убить Харпер.
— Дай ей десять минут. Ладно? Десять минут. Скорее всего, это все время, которое она может посвятить этой встрече, она невероятно занята.
— Ага, занята, управляя этим... этим... что это вообще за место?
— Она расскажет тебе. Если ты ей позволишь.
— Мне это не нравится, Джекс. Говорю тебе, внутренний убийца во мне кричит: «Убирайся». Я хочу уйти.
Он вздыхает.
— Хорошо. Я сказал, что выбор за тобой. Так что просто подожди здесь. Я скажу ей, что мы уходим.