- Я знаю, Дэн, - сказала она спокойно.
- Ты не знаешь, - и он повернул к ней свое серьёзное, и такое несчастное лицо, - Это мой ребенок.
- Нет, Дэн, нет, послушай, - пыталась объяснить ему Ева.
- Это мой ребёнок, - повторил он четко, - Там в Замке, я был пьян, а она расстроена. Я просто пытался её утешить. Конечно, это меня не оправдывает, но она была очень убедительна, а я не смог сопротивляться. Это случилось, Ева. Мне очень жаль. Я не должен был, и я не хотел, но это произошло, и это - правда.
- Но ведь отчим, - вяло возражала Ева, глядя в его глаза, в которых была невыносимая боль.
- Её отчим не может иметь детей, поэтому её мать так больше ни разу и не забеременела, хотя могла, - ответил он на её невысказанный вопрос.
- И ты, - Ева не могла это произнести.
- Да. – даже не пытался ничего отрицать Дэн, - Это мой ребенок. Я переспал с ней тогда. Я был пьян, она настойчива.
Картинки с сумасшедшей скоростью проносились у неё перед глазами, словно пленку отматывали назад. Вот он стоит счастливый с Викторией на руках, но начинает пятиться и исчезает, и страстный шепот Виктории, и его голая спина со шрамом на лопатке, который она никогда раньше не видела…
- Ева, ты слышишь меня? – громче и настойчивее произнес Дэн, пытаясь вывести её из этого ступора.
- Ты переспал с ней, - сказала она, глядя в тёмное стекло, безжизненно и машинально произнося слова. - Она была настойчива, ты пьян. Она беременна. И это твой ребенок.
Порывом ветра качнуло машину, но Еве показалось, что это Земной шар сорвался со своей оси, вздрогнул и на миг замедлил своё движенье, но потом, словно нехотя, вновь медленно завертелся.
Картинки выстраивались в правильном порядке. Она всё словно видела своими глазами. И в тот момент, когда у Евы перед невидящими глазами Дэн снова сделал эти последние несколько шагов с Викторией на руках, сквозь белую пелену летящего снега Ева увидела белые фигуры белых людей. В белых одеждах с длинными белыми волосами они стояли сейчас в неясном свете за полукругом светящих фар и произносили её имя. Её имя и еще слова, которые она понимала: Она смогла! У неё получилось! Она овладела голосом!
Ева моргнула, видение пропало, и только сейчас она почувствовала, что по её щекам текут слезы. Она повернулась к Дэну, по его лицу тоже текли слезы. И это были слёзы, после которых не станет легче. Она отвернулась, не в силах видеть в его глазах эту боль, и через несколько секунд машина тронулась, а через несколько минут они уже входили в вестибюль больницы.