Я лежала тихо и неподвижно, пока Хейми рисовал контуры бабочек вдоль моей талии. Затем он стал раскрашивать бабочек чернилами. Я не знала, что еще можно сказать. Я чувствовала себя немного неловко, меня задела его реакция. Он вел себя пренебрежительно. В опасной близости к отказу.
Пока он работал, я дала себе обещание, что жизнь коротка, и в большинстве случаев (как этот, например), нужно говорить себе: сейчас или никогда. Это все, что я могла обещать себе. И я это сделала. Теперь все, можно двигаться дальше.
Чем дольше я лежала здесь, и думала об этом, тем больше мне хотелось, чтобы Хейми согласился. Я хотела бы научиться тому, как наносить татуировки, чтобы оставить неизгладимый след на чьем-то теле, на чьей-то душе.
Я услышала, как звук пистолета затихает, и взглянула на Хейми.
— Вы должны приподнять немного рубашку и перевернуться.
Он реальный и это хорошо. Я бы не хотела, чтобы он действовал как-то по-другому. Это было бы оскорбительно, ведь я думала о нем совершенно иначе и была сбита с толку. Это заставило меня задуматься о том, что я неправильно думала о нем, что это было слишком рискованно. Слишком смело. Слишком нагло.
«Но жизнь слишком коротка», напоминал мне внутренний голос где-то, глубоко внутри меня.
По моему телу пробежали мурашки, когда я представляла себе, что может получиться, если он согласится с моим… предложением.
— Вам холодно? — спросил Хейми, прерывая мои мысли.
Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
— Нет, почему вы так решили?
— Вы дрожите, — сказал он, поглаживая мою кожу теплой ладонью, делая мое тело более гладким.
Его пристальный взгляд не задержался на мне, когда он дотронулся до меня и провел рукой вверх и вниз по моей коже, чтобы проверить температуру. Но я говорила ему, что мне не холодно. Так почему? Почему он дотронулся до меня?
Я не стала задумываться над тем, о чем он сейчас думал.
Проигнорировав его взгляд, я спросила:
— Как мне лучше лечь?
Он не взглянул на меня и перестал двигать рукой, прежде чем ответил мне.
— Повернитесь ко мне лицом.
Я повернулась на левый бок, лицом к Хейми. Когда я устроилась по удобнее, то он опустился на краешек стола, и посмотрел на меня сверху вниз.
— Вам придется ко мне еще раз прийти.
Я была достаточно близка к нему, что почувствовала тепло от его тела той частью живота, которая была обнажена. Мурашки перестали бегать по моей коже.
— Так подойдет? — вдруг спросила я, задыхаясь от его близости. Такая обстановка ни кому не пойдет на пользу, — он, сидящий рядом со мной, в пустой комнате, — но только не нам, везде горит тусклый свет, а за окном наступила ночь.