Это привлекло его внимание. Медведь — напарник Зига. Зиг знает, что он никогда не дослушивает ничего до конца, но я бы могла рассказать Медведю что-нибудь стоящее. Дать копу какую-либо информацию, которую он сможет использовать для высмеивания или шантажа, или вылить всякое дерьмо на другого копа, подобно тому, чтобы вложить ему в руку заряженный пистолет и указать на мишень. Зиг знает об этом. И я тоже.
Его губы сжались в тонкую линию, и я знала, что победила.
— Знаешь, Слоун, тебе правда следует быть более осторожной.
— Я осторожна, Зиг. Я всегда осторожна. Я всегда была осторожна. Это не было неосторожностью. Это было только то, что я хотела сделать. Я хочу наслаждаться следующими несколькими годами настолько, насколько могу…
— Хватит, — сказал он, поднимая руку. — Даже не заканчивай это предложение. Я не хочу этого слышать.
Я замолчала. Мне следовало подумать, прежде чем говорить что-то в этом роде, вызывающее болезненные мысли и воспоминания. — Дай мне посмотреть.
— На ней все еще пленка.
— В самом деле? Ты думаешь, я не смогу увидеть сквозь пленку?
Я неохотно закатала свои пижамные штаны до пленки, приклеенной к моему бедру. Зиг с недовольством посмотрел на нее.
— Ракушка и две бабочки? Что, черт возьми, это означает?
— Это еще не все. Это только начало. Будет еще больше бабочек.
— Где?
— Они будут подниматься в мою сторону.
— Слоун, — предостерегающе начал он.
— Зиг, — ответила я, пристально смотря на него. — Это мое тело, моя жизнь, мой выбор.
— Но ты…
— Но ничего. Вы все должны позволить мне жить.
Он закатил глаза.
— Ты не ответила на мой вопрос. Что это значит?
— У меня ощущение, что я жила внутри тесной раковины всю мою жизнь. И сейчас, наконец-то, после стольких лет, я собираюсь расколоть ее и, немного, расправить крылья.
— Но ты знаешь, почему они…
— Я знаю, почему, Зиг. И я люблю вас всех за это. Но пришло время и для меня, хочется немного пожить для себя. Хочется, чтобы у меня был собственный выбор и уже хочется заняться тем, что мне нравится. Мама была мамой. Но я — это я. Вы не можете все время держать меня взаперти, вдали от всего мира, в тесной раковине до конца моих дней. Кроме того, есть вещи, от которых вы не сможете защитить меня, как бы вы ни старались.
Зиг молчал довольно долго.
— Когда ты доделаешь все остальное?
— Я снова пойду туда сегодня вечером.
— Итак, — ответил он, размешивая чайной ложкой сливки в кофе. — Только смотри, чтобы тебя не поймал отец. Или Стивен.
— Хорошо, — ответила я, тяжело вздохнув. — Я уже и забыла, какая же он заноза, когда он рядом.