Впереди я увидела наш дом, везде был включен свет, ярко освещено крыльцо и, даже, на заднем дворе горел фонарь. От страха, я почувствовала неприятное покалывание в позвоночнике. Затем я увидела, как Скотт тащит через двор Макса.
Я притормозила и прижалась к бордюру, с ужасом смотря на десятки пулевых отверстий, которые теперь усеивали белый виниловый сайдинг.
Мое сердце колотилось от страха, я начала чувствовать, как пульс отдавался в ушах. Я взяла сумку и начала искать свой телефон в маленьком кармане, но он оказался пуст.
— Черт!
И что я должна теперь делать? Инстинктивно я понимала, что сейчас лучше не выходить из машины. Папа бы спустил с меня шкуру, если бы я сделала что-нибудь такое.
Я наблюдала, затаив дыхание и молилась, чтобы дорогой Боженька уберег моего отца от этих пуль, ведь отец единственный, кто должен был быть сегодня вечером дома, после того, как я и Скотт уехали, а Стивен и Зиг были на работе.
Через пять минут я увидела, как открылась входная дверь, и из нее вышел отец. Я с облегчением выдохнула и даже улыбнулась, когда увидела, что он разговаривал по телефону, предлагая кому-то поцеловать его в зад. Он помахал мне рукой, и, даже, от бардюра я увидела глубокую морщинку между его бровей.
Я выключила двигатель и вышла из машины. Когда я пошла по тротуару, то переступала через кучу пустых гильз от патронов. Отец закончил разговор по телефону, когда я остановилась перед ним.
— Что случилось? — спросила я.
Папа кипел.
— Какая-то мать… — он провел рукой по своим каштановым волосам, отчаянно пытаясь удержать свой язык перед нежными ушками своей дочери, леди.
— Ты можешь сказать мне, папа, ну же, не стесняйся.
— Какие-то… мудаки только что навлекли гнев семьи Локка на свою… дрянную, дерьмовую, дерьмоедную, дерьмососущую голову! — зарычал он, поэтому я решила воздержаться от аплодисментов в честь его искустной импровизации со словом «дерьмо», лишь бы не использовать слово на букву «Ф» в присутствии своей дочери. Что за парень!
— Это имеет какое-то отношение к тем угрозам?
— Я уверен, что это дерьмо как-то связано. — На этот раз я улыбнулась. Когда отец это заметил, то он перевел свой гнев на меня. — Послушайте меня, юная леди, это совсем не смешно. Кто-то мог быть убит здесь сегодня вечером. Если бы ты была здесь и смотрела телевизор в гостинной… — папа побледнел. — О, Иисусе, что бы я делал, если бы тебя застрелили, Слоун?
Затем, гнев отца сменился его вездесущим беспокойством о моем благополучии. Он обнял меня.
— Но, ничего же, не случилось, пап. Я в порядке. С нами всеми все в порядке.