Судьба на плечах (Кисель) - страница 259

Да, Геката, так легче. Ты вновь удивляешь меня: я слышу, какой ровный у тебя голос, но вижу, как отвернулось твое правое тело, как исказилось лицо – тоской, обычной смертной тоской по тому, чего никогда не будет. Не тоскуй, Трехтелая, ты не знаешь, что это такое, ты не знаешь, насколько права сейчас со своим «так легче»…

Пусть так, не решили ли они обменяться телами? Гекату, не Персефону я слышу сейчас. – Пусть так… Тогда я права дважды и трижды. Мужу не следует знать. Знание только добавит ему забот.

Не уверена, что Запирающий Двери…

А если и так! – вскрикнула Персефона, и я наконец смог рассмотреть ее лицо: бледное, и гневное, и полное решимости. – Если он вдруг решится, если пойдет на глупость ради меня… Трехтелая, у тебя есть дар предвидения? Если муж выступит против Громовержца – чем это кончится для меня, для него, для его царства?!

Мягко рассмеялся в отдалении Тартар – потер невидимые лапы. Правота жены навалилась грузной тушей, норовя задушить – вынесу ли еще и это? На плечах и так хватает…

Ты можешь взять с меня клятву водами Стикса – я буду молчать.

К чему? отозвалась Персефона устало. – Я знаю, что ты не донесешь ему. Я знаю, как дорог тебе Аид.

Левое тело Гекаты вознесло руки в протестующем жесте, но жена добавила с невеселой усмешкой:

Нет, не тот что на троне, а тот что вокруг. Мир, который получил его имя.

Геката молчала. Руки ее – все шесть – были опущены.

Мир, который получил мое имя и который я не имею права разрушить опрометчивым поступком. Гера, сестра моя, похоже, мне осталось только молить тебя сохранить мой семейный очаг.

Мой холодный семейный очаг.

Те угли, которые еле тлеют в нем.

Сохранить его от молнии. От твоего мужа.

Но ведь ты же никогда не препятствовала ему в очередных любовных приключениях? Твой гнев падал только на головы его незадачливых любовниц – Семела, Латона, Ио… Ему ты никогда не препятствовала, зная, что это бесполезно.

Ему вообще никто и никогда не препятствовал.

Геката повела плечами, словно ощущая перемены.

Мир странен, прошептала она. – Наверное, вернулся Владыка. Идем, ты изранила ноги на этих берегах. Я напою тебя нектаром и снадобьем из молока, меда и лотоса: ты будешь безмятежной при встрече с мужем…

Мир был странен – да. Он качался и трещал, но не силясь сбросить меня, как в былые времена, а разрываясь от гнева и бессилия заодно со мной. Буря назревала там, куда не спускаются ветры, где не властвует Тучегонитель…

О, нет, он и тут властвует. Добрался, дотянулся.

Доказал свою власть, не спускаясь в подземный мир, отнимая то, что дал сам, да какое там – забирая последнее…