Каленой медью – по плечам. Веселыми брызгами – во все стороны. Теперь хитон… нет, посмотрела на руки, порхнула к столику с притираниями.
Следы от ногтей на запястье нужно было непременно замазать.
– Почти победил. То есть, опередил Афину. Вот только бежал сам, а не стоял на колеснице. Представляешь? Превратился в скакуна и обогнал и свою колесницу, и Промахос… Правда, это было уже после того, как он свалился с колесницы: это все лучшее вино Диониса, оно очень крепкое… ах, вот это масло, из любимых маминых фиалок…
Мне не нужно было приходить в общую спальню. Или нужно было придумать, что говорить и делать. Или не придумывать, а сразу делать – так поступают Владыки.
Они уж точно не изображают каменный идол на кровати, пока жена, благоухая фиалками, скидывает с себя хитон.
– Там пока что такая неразбериха из-за этого праздника, да и из-за Таната тоже… мать не заметит моего ухода. А почему ты смотришь так? Я думала, ты обрадуешься.
Наверное, если бы не лотос – она бы уже испугалась моего взгляда. А так вот – безмятежно улыбаясь, тянется к губам.
Искрой в соломе вспыхнувшее желание погасло, потонуло в другом огне – багровом, жгучем, от осознания, что ее коснется другой, а я…
А я не помешаю.
– В чем дело? Неужели ты устал настолько? А может, опять завел себе кого-нибудь? И кто на этот раз – нимфа? Нереида? Смертная?
«Уйди, - шептал то ли жребий, то ли внутренний голос. – Ты снял свой шлем. Ты решил не вмешиваться. Не можешь играть – так хоть не слушай…»
Жена оперлась локтем на подушки взъерошила мне волосы, усмехнулась – грозен, муженек!
– Тогда тебе нужно быть поосторожнее с любовницами, у тебя такой вид, будто она пьет из тебя бессмертие. И круги под глазами. Сунь Гипноса в Тартар на денек-другой, может, он возьмется за ум…
Интересно, когда каменела она – мои касания так же жгли ее? Если и жгли, то не этим: каждое движение – и проклятый образ брата перед глазами, не такого, как сейчас, а того, прежнего кроноборца, с солнцем в волосах, с улыбкой: «Если бы ты знал, что эти замужние выделывают, когда к ним наведаешься втайне от супруга!» Прикосновение к щеке – а с ним она будет так же? Царапнула ноготками по плечу – а с ним… положила ладонь на живот – а ему…
Не выдержал, оттолкнул. Но варево Гекаты оказалось – на славу: в глазах жены даже тени не мелькнуло.
– Познакомишь? С этой своей, новой. Поделимся с ней секретами, пока вы с отцом будете обсуждать наши достоинства. Или мне больше не называть его отцом, ведь я и тебя не зову больше дядюшкой?
Очнулся наконец. Шевельнул губами, глядя в бестревожное лицо жены, в золото, заслоняющее зелень в глазах…