сделать решительный шаг. Он устал ждать? Ну что ж, я тоже устал.
– Сэр, вы знаете, что мы поддерживаем вас во всем, но мы не готовы к войне, – возразила я. – Они хотят разрушить стену, которую мы даже не видим, и выпустить армию, которую мы даже представить не можем. Мы не готовы к этому.
– Они убили Элинор, потому что она посмела встать у них на пути. Убили Говарда Карсона, Лоуренса Хула, Нелли Фуллер.
Он посмотрел на Дженни.
– Убили Дженни Кавано. Сколько еще их было и будет? Хорошие люди лишаются жизни всякий раз, как восстают против жестокости Жуткого совета. Нельзя допустить, чтобы все эти жертвы оказались напрасными, и сам я не буду стоять и смотреть, как бесчисленные множества разделяют их горькую участь. Мы не знаем, как долго это окно останется открытым, и нельзя дать ему время собраться с силами. Не успеем мы оглянуться, как он будет уже на нашем пороге.
– Ну что ж, хорошо, – подытожила я, собирая все силы, чтобы встать не пошатываясь. – Тогда спасем мир!
Было уже далеко за полночь, когда Джекаби прошел мимо моей спальни. Он остановился в коридоре, вернулся и засунул голову в приоткрытую дверь.
– Вы не спите?
– Нет, сэр. Еще не заснула, – ответила я, приподнявшись и поправляя одеяло.
Под ложечкой у меня засосало.
– Я… я… – Я прерывисто вздохнула, не закончив.
– Вы что? – Джекаби шагнул внутрь.
– Я… – Я набрала в легкие побольше воздуха.
Мне не хотелось говорить об этом вслух, потому что произнесенные слова кажутся более реальными. Опустив голову, я не то чтобы робко прошептала, а скорее позволила вылететь словам:
– Я боюсь.
– Конечно, боитесь, – невозмутимо кивнул Джекаби. – Вы умная, многое знаете. Почему бы вам не бояться?
– Спасибо, сэр, вы меня очень приободрили, – проговорила я. – А вы сами испытываете страх?
– Постоянно. Поэтому-то я до сих пор и жив. Страх обостряет наши чувства. К нему стоит прислушиваться.
– А что, если мой страх советует мне… что, если он прямо-таки приказывает мне бежать прочь? – спросила я.
Джекаби облокотился о старый потрепанный комод и одарил меня обезоруживающей улыбкой.
– Тогда, возможно, вам стоит бежать. Я об этом уже говорил, когда нанимал вас. Моя работа сопряжена с очень большим риском.
– А почему вы не сбегаете?
Улыбка его погасла, он напряженно сглотнул.
– Однажды я сбежал. И в каком-то смысле бегу, не останавливаясь, до сих пор. – Он молча пересек комнату и опустился в изношенное кресло в углу.
– От чего вы сбежали? – рискнула я.
Он приподнял бровь, но не ответил.
– С трудом представляю, что может напугать человека, который сражается с монстрами, – улыбнулась я.