– Под конец ваша ненаглядная Элинор растеряла весь свой пыл. Она сломалась. Уж мои покровители постарались.
Джекаби сжал челюсти, но ничего не ответил.
– А они возлагали на нее такие надежды. В итоге она оказалась очередным разочарованием.
Джекаби медленно вдохнул и выдохнул.
Он знает. Павлу известно что-то о прошлом Дженни и Джекаби – самые мрачные мгновения их жизни были напрямую связаны с этим ужасным созданием. Внутри меня все кипело. Он знает, а время уходит. Бледно-оранжевая полоса на небе говорила о том, что солнце совсем скоро поднимется над горизонтом.
– Элинор рассказывала о человеке с красными глазами в конце длинного темного коридора, – прервал наконец молчание Джекаби. – Что это было? И где?
Павел усмехнулся.
– Она так это описывала? Какая удивительная и любопытная штука мягкий и податливый ум ребенка, не правда ли?
Джекаби резко встал, с грохотом уронив стул, и метнулся вперед, оказавшись лицом к лицу с вампиром.
– Время вышло.
Небо светлело с каждой секундой. Павел тяжело дышал. Его бледное лицо темнело, приобретая жутковатый пепельно-серый оттенок.
– Хотите знать о Говарде Карсоне? Он мертв! – выпалил Павел. – Карсон давно мертв.
Джекаби посмотрел на Дженни и снова перевел взгляд на Павла.
– Говард Карсон мертв? Это точно?
– Да, разрази меня гром! Говард Карсон мертв.
– Тени тают с каждой секундой, Павел, а мне не кажется, что мисс Кавано удовлетворена этим ответом.
– Я сам его убил! – закричал Павел. – Вспорол глотку и высосал досуха. Недоносок сам напросился.
По его коже пошли язвы, в комнате запахло серой.
– Мне нужно спасибо сказать! – Голова его вывернулась под неестественным углом к Дженни. – Он бросил тебя ради этой девки и даже не вспомнил больше. А она вспорола тебя на следующий же день после того, как этот вероломный бабник решил остаться с нами.
Джекаби задернул шторы, и в наступившей полутьме Павел обмяк и повис, словно сломанная марионетка. Дженни замерцала.
– Н-нет. Ты врешь. Такого не было.
Голос Дженни дрожал. Она стояла прямо, высоко подняв подбородок, но в то же время сидела на полу. Контуры ее тела мерцали, то проступая ярче, то пропадая вовсе. Элегантное перламутровое платье оказалось снова порвано, на груди расплывалось темное пятно. Гнев оставил Дженни. Она выглядела грустной. Сбитой с толку. Как будто умирала и не знала, от чего.
– Совет не оставляет за собой хвостов, – пропыхтел Павел. – Вот кем вы были. «Хвостами». Грязными следами, которые нужно подчистить.
Рваные свистящие звуки, скорее всего, означали смех.
К моей голове прилила кровь, захотелось ударить его. Стереть эту злобную ухмылку с бледной физиономии. Комната вдруг закружилась. Я почувствовала руку у себя на плече, но не знала, чью именно. В глазах потемнело, и я прислонилась к полке, нащупывая рукой обломок кирпича. Я моргнула.