Я увидела, как у него от этой новости вытянулось лицо. Я, конечно, сильно рисковала, когда так нагло врала. Меня хотели стерилизовать, но я была слушателем военного колледжа, учащиеся колледжа подвергались такой операции только в исключительных случаях. Военные обычно не доживали до разрешения на ребёнка.
На станциях регулировали рождаемость искусственным способом, рожать можно только имея на руках разрешение на ребенка, иначе делали принудительный аборт и стерилизацию.
— Вижу, что вы не ожидали такого поворота, — холодно сказала я, — можете дать отбой своим псам, я теперь не представляю для вас ценности.
Я развернулась и вышла из его квартиры. Потом долго плутала по коридорам, глотая слёзы. Я практически не видела, куда сворачиваю и в каком нахожусь секторе. И когда стало невмоготу, я забралась в нишу и наконец-то отпустила себя. У меня началась истерика.
Я плакала и била руками стены, стучалась лбом, вставала и опять садилась на пол. Мне нужно выплакать своё горе. Я буду помнить о десантниках, но сейчас я должна их оплакать.
Меня пытались вытащить из ниши несколько раз, но я била по рукам и кричала, чтобы меня не трогали.
Не знаю, сколько длилась моя истерика, но внезапно меня схватили и вытащили из ниши, я не успела даже сообразить, как меня подхватили на руки и понесли. Я оказалась в уже знакомом мне медицинском отсеке. Только я хотела возмутиться, как мне вкололи в плечо укол, и я начала уплывать. Мысли стали вялыми, и через несколько минут заснула.
Проснулась, судя по электронным часам, через сутки. Первая мысль, которая пришла мне: «А как же работа? Я проспала целый рабочий день!». Вскочила с кровати и начала искать одежду.
В отсек зашёл уже знакомый мне доктор. Он увидел моё озабоченное лицо и судорожные попытки быстро одеться, покачал головой и протянул мне мой личный планшет.
В планшете было послание, мне продлевали выходные ещё на два дня. Один день я проспала, ещё один есть у меня в запасе. Мне предписывалось ждать дальнейших распоряжений от руководства.
Скорее всего, меня отправят на другую станцию. Хасибу я теперь не нужна. Инкубатора из меня не получится, а в другом виде я его не интересую. Поблагодарила доктора и пошла к себе в комнату. Нужно заняться хозяйственными делами, неизвестно, что меня ожидает в будущем.
С остервенением приступила к хозяйственным делам, только чтобы занять руки и ни о чём не думать. Провозилась я до самого вечера и уже собиралась ложиться спать, когда в мою комнату постучались.
На пороге стоял Власт, собственной персоной. Я жестом предложила ему пройти и указала на единственный стул. Власт садиться не стал, только прошёл в комнату и закрыл за собой дверь.