Я наблюдала за его действиями, но разговор начинать не собиралась. Мне было интересно, что он будет делать дальше.
— Меня зовут Натан, — представился офицер, — я новый начальник отдела дальней и ближней разведки.
Я кивнула головой, что приняла информацию к сведению. Натан, видимо, не ожидал от меня такой слабой реакции и растерянно захлопал ресницами. Я собрала всё своё мужество, чтобы не засмеяться.
— Я хотел бы знать, почему разведка не производится в этих пяти квадратах? — наконец-то произнёс он и протянул мне планшет.
Я просмотрела в планшет и вернула его обратно.
— У меня план проведения разведывательных операций, утверждённый начальником штаба разведки, — ответила я, — я действую в соответствии с планом.
— Нужно изменить план, — сказал Натан.
— Меняйте, — ответила я и повернулась к КОМПу.
— Завтра я принесу новый план, — ответил Натан и вышел.
Интуиция подсказывала мне, что с приходом нового начальника моя спокойная жизнь закончилась.
На следующий день Натан положил мне на стол новый план. Я молча взяла его и начала вносить коррективы в маршруты приборов и роботов-разведчиков. Мне очень мешал сверлящий мою спину взгляд.
— Я читал твоё дело, у тебя впечатляющие характеристики, ты могла бы работать в аналитическом отделе, — после нескольких минут молчания сказал Натан.
— Могу, — ответила я, — но меня направили сюда.
— Я мог бы помочь тебе перевестись в аналитический отдел, — сказал Натан.
— Мне нравится моя работа, — ответила я.
— Раньше ты координировала десантные корабли, — сказал Натан.
— Спасибо, я не хочу больше работать под прицелом, — ответила я.
— Есть более денежные места работы, — сказал он.
Я проигнорировала его реплику. К чему он клонит, я знала. Воцарилось молчание. Я делала работу, а Натан сверлил мою спину взглядом.
— Как хочешь, — сказал Натан и вышел из кабинета.
Я вздохнула спокойно и продолжила работу, но успокаиваться рано, предполагаю, что это не последняя его выходка.
Интуиция не подвела. Моя жизнь с приходом Натана начала напоминать вулкан. Он приходил каждый день по несколько раз, и каждый раз он делал мне недвусмысленные намёки или просто придирался к мелочам.
Я пыталась сдерживаться, чтобы не послать его по матушке. Виду не подавала, это очень злило его. Он взрывался, плевался слюнями, иногда дело доходило до оскорблений, а я сжимала зубы и терпела.
Мне нельзя срываться. Служба внутренней безопасности только и ждала, когда я сорвусь. Я могла предположить, что Натан действует по её просьбе, провоцируя меня.
После плена за мной наблюдали особо тщательно, как говорится, взяли на карандаш. Один мой срыв, и меня отправят в специальное заведение для психически подкорректированных людей. Оттуда выхода нет, только в крематорий.