— Я всегда знала, что ты парень умный, и все твои выкрутасы в училище — это шелуха, там иначе нельзя. Но здесь жизнь другая, и «тюремная романтика» должна оставаться в прошлом. Я все эти годы пытаюсь закрыть прошлое в прошлом.
— Получается?
— Не всегда, иногда прошлое по пяткам бьёт, идти мешает. Но что мне больные пятки, я и не такую боль испытывала, иду вперёд. А куда деваться?
Мы выпили по второй, и я направилась домой.
— Ты заходи, не забывай, — говорит Илья, открывая мне дверь.
— Некогда по гостям ходить, хозяйство у нас большое, от усталости еле до кровати доползаю.
— Ты девка дельная, уважаю, — мы пожали друг другу руки, и я вышла из дома.
Баба Зина встречала меня у крыльца.
— Ты иди отдыхать, Олег твою работу на себя взял, устыдился ребёнок, что женщина за него разбираться пошла.
— Да не разбиралась я ни с кем, мы с Ильёй прошлое вспомнили, пару стопок за упокой души одной знакомой выпили. Завтра станет ясно, будет ли результат от этого разговора. А Олегу спасибо за выполненную работу, пойду, сыну сказку почитаю. И пусть не переживает пацан, вырастет, за Тошку заступится.
Полгода спустя. Надежда.
Отец зашёл во двор, подозрительно огляделся и направился к крыльцу. Я, преградив ему путь, молча расстегнула его куртку и вытащила из внутреннего кармана бутылку водки.
— Переодевайся и за работу, а вечером поговорим и, может, выпьем.
— А ты мне холодный душ не устроишь?
— По обстоятельствам, давай за работу! Прекрасное средство от стресса, поверь моему опыту.
— А куда мне деваться?
Папа зашёл в дом, а я, отдав бутылку бабе Зине, пошла доделывать свою работу.
* * *
Все несовершеннолетние члены нашей семьи уже спали, мы же собрались на кухне, баба Зина поставила на стол бутылку, мы с Алиной собрали закуску, уселись за стол.
— Ну, раз папа так хочет утопить свои неудачи в водке, то начнём, пожалуй. Открывай, родитель, ты пока единственный совершеннолетний мужчина в нашей семье.
— Так я вроде уже и не хочу, — тихо говорит он.
— Я хочу, Алина хочет, мы, в отличие от тебя, все эти годы неудачи на трезвую голову переживали, так что полное право имеем выпить.
— И я пригублю, — говорит баба Зина, — тоже имею право.
— Чего ждём? Разливай, родитель, себе можешь не наливать, мы не обидимся.
Пока папа разливал водку, себе не налил, отставил стопку в сторону, я решила немного поесть, а то опьянею и не узнаю, какая на этот раз неудача постигла родителя.
— Ух и гадость! — баба Зина скривилась и поставила на стол пустую стопку.
— Изредка можно и гадость выпить, а теперь рассказывай отец, что произошло?