Нечто приземистое и массивное с невероятно вытянутым как у дракона телом, только покрытое густой шерстью и крупной головой, на которой я не заметил ни одного глаза, каким-то образом учуял дичь и правильно определил расстояние. Не издав ни звука, извиваясь всем телом, он бросился на жертву. В один миг хищник оказался совсем рядом, мне с трудом удалось отскочить в сторону. На моё удивление огромная зубастая махина из неизвестного мира легко повторила маневр, едва не перекусив меня пополам в районе пояса. Звонко щёлкнули где-то в паре сантиметров челюсти, обдав зловонным дыханием.
Снег чрезвычайно мешал. К тому же в любой момент я мог провалиться в припорошенную яму и тогда враг смог бы легко победить. Пришлось бы вновь надолго заснуть под ледяным покровом, вот только вопрос: смогло бы тело вновь восстановиться, если травмы окажутся серьёзней предыдущих? Такого развития событий я сильно опасался и хотел разобраться с опасной ситуацией как можно скорее.
Смертельная игра, напоминающая в то же время детские догонялки, необычайно опасные кошки-мышки длилась долгих минуту или две. Никто из участников поединка никак не выказал преимущества. Я, как мог, уклонялся от резких выпадов, а хищник старался схватить меня.
В конце концов, выбрав удачный момент и заметив надёжный упор в виде выступающей из вытоптанной нами площадки горки кирпича, я прыгнул на неё, вывернулся всем телом в полёте и тяжело свалился зверюге на спину.
Наличие груза он воспринял достаточно хладнокровно и стоически. И поступил вполне разумно. Засопел громче, а затем повалился на бок, постаравшись раздавить наездника всем весом. В один миг я оказался вмят в холодную и колючую субстанцию, которая забилась в рот и ноздри, залепила глаза. Но я не отпустил шкуру животного даже тогда, когда мои кости затрещали под чудовищным весом, а дыхание остановилось. Лишь сильнее сжал в кулаках собранную в морщины толстую кожу.
Перекатившись спиной через меня и решив, что противник к тому времени обязан быть мёртв, зверь легко вскочил на короткие изогнутые лапы, с силой выдернув меня из объятий снежного мира. В своих расчётах зверь, безусловно, был прав. Любое живое существо серьёзно пострадало бы от его действий, в лучшем случае потеряло бы сознание. Любое, но не я. Отпустив одной рукой чужую плоть, я отстегнул от пояса дубинку-убийцу, перехватил за утолщённый конец, и более тонкую рукоятку размахнувшись, с силой всадил в небольшое углубление на шее, в место, где кончался череп и начинался переход в тело. Заострённый конец легко пробил шкуру и вошёл внутрь с противным чавканьем.