Теперь все, а не только я один заметили, какая участь ожидает пленников. В тех местах, где чернильно-туманный отросток сжал тело полинезийца, он легко прожёг и растворил кожу и за какую-то секунду успел глубоко врезаться в кожу и мышцы.
— Держите строй! — закричал я, но мои храбрые воины сбились в кучу, мешая свободно двигаться соседям.
Несколькими секундами позже после первого несчастного прожорливый мир забрал от нас следующую дань. Со страшной силой татуированный воин из числа тех, что когда-то был со мной ночью на берегу лесного озера, был захвачен, выдернут из людской массы и проглочен мрачной мглой прежде, чем мы смогли оказать ему какую-либо помощь.
— Тангароа! Помоги нам! Помоги своим сынам, я взываю к тебе! — захрипел Макоа. Видимо, и бесстрашного вождя смог таки напугать подземный мир большой калипоуло.
Повинуясь зову человека, к нам пришла помощь.
Над головами заклубилась низкая грозовая туча. Она находилась так близко от нас, что касалась макушек, от электрической статики, напитавшей атмосферу, у всех волосы зашевелились и встали дыбом.
— Тангароа, — выдохнули вместе полинезийцы.
И в это мгновения меня схватили. Существо, скрывающееся в темноте, выбрала ближайшего с края человека, и этим крайним оказался я. Меня легко и грубо оторвало от пола и подняло в воздух, что-то невероятно сильное и гибкое обхватило поясницу. Я почувствовал, как от его прикосновения зашипела и расплавилась жадно поглощённая кожа, а за ней подкожный жир. Повинуясь одному бесконтрольному импульсу, призывающего выжить любой ценой, я попытался вывернуться. Невольно выдвинул из корпуса призрачные руки и вцепился ими в опоясавшее кольцо. Несмотря на кажущуюся аморфность, существо обладало плотью, правда, на несколько ином уровне, чем люди. Впрочем, мне удалось легко погрузить свои невидимые пальцы в чужую плоть, сжать куски мышц, а затем с силой вырвать их и отбросить прочь.
Тот, кого мне удалось ранить, заревел в темноте:
— Рррагаттуу! — и отпустил меня.
— Оеха! — с неприкрытой тревогой в голосе закричал Макоа.
— Олег! — я узнал голос Дениса.
И в ту же секунду два десятка голосов с ужасом и благоговением простонали:
— Тангароа!
Он явился к нам из облака. Знакомый мне полинезийский бог, мой создатель, бог битвы и смерти. Высокий, на несколько голов выше любого островитянина, он величаво сошёл вниз по маленьким облачкам-ступеням и встал рядом со мной.
Его обнажённое тело прикрывала одна лишь набёдренная повязка. Лицо, как и подобает божеству, было необычайно сурово. Ожерелье из отрубленных голов украшало грудь. Каждая отсечённая голова продолжала жить, вращая глазами и открывая рот в немом крике, прося и умоляя о помощи. Всё тело, руки, ноги и лицо покрывали замысловатые татуировки. Они так же жили своей, особенной жизнью. На тёмной коже полинезийского божества многочисленные воины двигались, убивали друг друга и тут же, собравшись в группы, жадно пожирали свои жертвы.