– В точку. – Подтвердил Рифар. – Линейные сражения отошли в прошлое еще во времена расцвета Первой Империи. Штурмовать укрепленные системы чужих, Империя тоже не собиралась. А о том, что придется штурмовать собственные системы, никто и помыслить не мог. Вот и получилось, что корабль замечательный, но никому не нужен. Если старые документы не врут, сделали их всего двенадцать штук. Как раз по количеству флотов Первой Империи. А до наших дней дожили три. Два у нас и один у «торгашей».
– А это, получается, четвертый. – Вступил в разговор пилот. – Только, нам-то с этого какая разница?
– Да, если мы восстановим хотя бы одну станцию…! – Возмутился непонятливости коллеги Рифар. – Не веришь, свяжись с Мизиром и спросить, что такое боевая сканирующая станция линкоровского класса!
– Ладно, ладно! – Поспешил согласиться пилот. – Делать-то что будем?
– По плану. – Первым ответил Иван. – Координаты мы запомнили, безопасный путь до этого места разведали. Разберемся с БРК и займемся этим самым «Рыболовом».
– Ты прав. – Вздохнул Рифар и повернулся к Лати. – Получается, не зря мы тебя с собой взяли, глазастая. Ты, это, давай по сторонам и дальше посматривай, может, еще чего насмотришь.
Под добродушный смех Лати показала Рифару язык, а пилот снова повел бот прежним курсом.
Судя по всему, в момент гибели БРК был занят своими прямыми обязанностями – ремонтом тяжелого крейсера. Противник поступил так же, как экипаж «Малыша»: приблизился со стороны обратной крейсеру и разрядил в борт ремонтника свои орудия. Так и остались два мертвых корабля, соединены между собой.
Оставалось решить, к какой из пробоин направить бот. Чтобы и размер был подходящий, и захламлена не сильно, и поближе к центру управления. С расстояния пары километров, сканер давал четкую картинку и позволял выбирать наиболее удобное место. Плюс к этому, искин уверенно определял минимум три активных источника энергии. Хорошо хоть ни один из них не определялся искином, как военный. Техники многозначительно переглянулись, но комментировать не стали, чтобы не сглазить.
– Я думаю, сюда. – Выделил изображение нужного участка Рифар.
– Тогда, закрываем скафандры и двигаемся. – Не услышав возражений, скомандовал пилот.
Целых два с половиной месяца на «Рафине» творилось форменное черте что. Даже техники-производственники были вынуждены покинуть свои рабочие места и переквалифицироваться в грузчики. Первый месяц и Иван поддался общему ажиотажу, но постепенно процесс извлечения из БРК разнообразных устройств ему наскучил. Несколько раз землянин порывался более детально обследовать и сам ремонтный корабль, и, непременно, пристыкованый к нему крейсер. Но, всегда находились неотложные дела, а бросать товарищей Иван не хотел. Его попытки остановить эйфорию «мародерки» и попытаться упорядочить этот процесс нашли понимание только у Лати. Остальные, по разным причинам, от жадности, как Колин, от желания побыстрее вернуть жизнь в привычное русло, как Лентина Сарон, от страха перед чужим кораблем, как пара техников, хотели быстренько схватить то, что ближе лежит, и вернуться к привычной жизни на «Рафине».