М. П. Чехова — М. П. Чехову. 28 марта 1897 года. Из Москвы в Ярославль: «Сегодня пятый день, как наш Антон лежит в клиниках Остроумова по внутренним болезням. У него обычное кровохарканье достигло в нынешнем году максимума. К нему, кроме меня и Вани, никого не пускают, запретили разговаривать совершенно. Он совсем лежит в постели, но, кажется, ему лучше, меньше кашляет, но кровохарканье еще не прекратилось. Он сам струсил, должно быть, сильно, что подчиняется всевозможным строгостям в клиниках. Я бываю у него каждый день и страшно боюсь, чтобы не случилось чего серьезного, сердце не спокойно. Обещают, по словам Антона, выпустить его в страстную субботу. Мать и отец пока еще ничего не знают, думаем подождать им говорить...»
По возвращении из клиники лето 1897 г. Чехов проводит у себя в Мелихове. По заказу П. М. Третьякова, художник Э. Враз приезжает в Мелихово и работает над портретом Антона Павловича. На зиму Чехов уезжает на лечение в Ниццу.
Подруга Марии Павловны, художница М. Т. Дроздова писала Чехову в Ниццу: «Пишу Вам, думая сделать маленькое удовольствие лишним письмом из России. Сейчас я в Мелихове, давно здесь не была, уже четыре с лишним месяца, тогда было уютно в мае, все цвело, а теперь сад и дом напоминает собой пустую квартиру уехавших дорогих людей.
Грустно, грустно, в саду пусто, все почернело, вырублена аллея, только пни; за флигелем бабка Анна, вся закутанная, подвязывает малину, холодно, ветер сырой, так и пронизывает, пахнет дымом. В доме тоже перемена, вместо уютного кабинета, в беспорядке загроможденная комната мебелью с флигеля. Портрет Ваш без рамы на полу; не нравится он мне, как будто Вы рыдали, такое исстрадавшееся лицо, но, если его повесят в галерее, то он будет иметь успех огромнейший у дам, и в особенности после Ваших «Мужиков» об Вас так говорят ласково дамы, с такой нежностью трогательной: что у Вас такая чуткая душа, и потом увидят Ваш портрет, с таким скорбным выражением о страданиях людских, а портрета Вашего очень ждут!!»
М. П. Чехов — А. П. Чехову. 11 мая 1898 г. Из Ярославля в Мелихово: «С большим удовольствием воображаю тебя в Мелихове, на фоне цветущих яблонь и вишен, ковыряющимся у тюльпанов и роз. Итак, ты дома. Пора уж. И опять ты примешься за школьное дело, будешь лечить, будешь сомнящемуся добро советовать, видеть воочию результаты своих трудов — ведь это такое счастье, о котором я разве только мог бы мечтать. Я радуюсь, что ты возвратился прямо к себе, к этой именно деятельности. У тебя есть вера в твое дело, у тебя есть сознание, что ты приносил и приносишь, пользу, что нужен не для одной только твоей семьи. Пусть же это сознание, весна, Мелихово и прочее создадут тебе такую обстановку,, в которой ты почувствовал бы счастье и был здоров и бодр духом...»