Мне хотелось поговорить, спросить у этих людей, каково будет наказание за все мои преступления, но я хорошо понимала, что никто со мной разговаривать не будет. Я выглянула из окна. Транспорт мчался по хорошо знакомой мне дороге, направляясь на север. Поселок скрылся за поворотом. Теперь мы ехали по лесу. Сегодня здесь почти никого не было, а на одинаковом расстоянии попадались на пути патрули стражников. Служанка сказала, что Чертог находится под надежной охраной. Вот, значит, что она имела в виду.
Впереди засверкала алмазная стена, отражая лучи поднимающегося из-за леса солнца. Мне хотелось зажмуриться, но я собралась с духом и решила смотреть не отрываясь.
У ворот толпились стражники в черной форме. Они проверяли и перепроверяли всех, кто направляется в город. Когда транспорту пришлось остановиться, женщина, взяв меня за руку, провела мимо очереди прямиком через ворота. Никто и слова против нее не сказал, даже паспортов показать не потребовал. Видно, ее здесь хорошо знали.
Очутившись за городской стеной, женщина взглянула на меня и сказала:
— Меня Анной зовут, но у нас принято обращаться по фамилии. Зови меня Уолш.
Уолш… Знакомая фамилия. Загорелая кожа. Волосы, словно бы вылинявшие на солнце. Догадаться не так уж трудно…
— А ты…
— Из Свай. Мы односельчане. Когда-то я знавала твоих братьев Трами и Бри. Последний был тем еще сердцеедом. Не скажу, что знакомство с ним оставило после себя приятные воспоминания.
До того как Бри загудел в армию, он успел погулять и заработал в поселке ту еще репутацию. Я помнила, как Бри сказал мне, что идти в армию ему не так страшно, как большинству парней. Дюжина жаждущих его крови девчонок в Сваях куда страшнее любой войны.
— Я тебя не помню, но у нас еще будет шанс познакомиться…
Я не сдержалась:
— О чем ты?
— Ты будешь здесь работать. Понятия не имею, кто принял решение нанять тебя и что тебе при этом говорили, но вся головная боль, связанная с твоим обучением, теперь висит на мне. Я не собираюсь учить тебя мыть посуду или менять постельное белье. Все это ерунда. Ты должна научиться смотреть, ничего не видя, и слушать, ничего не слыша. Мы здесь все равно что прислуживающие живые статуи.
Женщина тяжело вздохнула и рывком открыла боковую дверь в арке.
— Теперь же, когда появились эти алые стражники, надо удвоить осторожность. Красной быть трудно в любые времена, а сейчас тем более.
Женщина шагнула в дверной проем. На секунду мне показалось, что она прошла сквозь стену. Только потом я поняла, что Уолш спустилась по лестнице, теряющейся в полумраке.