они отказались позволить сыну следовать за мечтой и никогда не видели, насколько он
был хорош или насколько был счастлив или...
– Знаю. Все нормально, Лейн. Я рад, что из–за меня ты на них злишься, но мне
удалось это пережить. Мысленно возвращаюсь назад, и если б я присоединился, меня бы
выкинули. Или еще хуже: мне пришлось бы играть в защите, чего я делать не хотел,
потому что, как говорилось ранее, все остальные именно этого и хотели. И вчера я
осознал, что нет смысла сожалеть о том, что не сделано, и даже о том, что сделано. Тебе
не известно, что было бы, поступи ты так или иначе.
– Э–э... – Лейн отпил пива. – Ладно. Наверно, продолжай. Я перестаю тебя
понимать.
– Точно. Короче, я пытался справиться и играл в школе, и получил стипендию в
штате Феррис. Еще меня приняли в Бостонский университет, но стипендии не хватило бы,
чтоб оплатить полный срок обучения. И снова родители посчитали, что это будет
ненужной тратой денег.
– Блин, да ну на хер, – гневно прошипел Лейн. – Покажи им вчерашний сэйв.
Посмотрим, будут ли они считать так же. Они вообще в курсе, кто такой Патрик Руа?
Улыбка Джареда была грустной.
– Нет. Мои родители ненавидели спорт, а мои друзья боготворили “Рэд Уингз”, потому–то я и стал фанатом “Эвс”. Между ними была ожесточенная борьба.
– Знаю, – глазея на него, сказал Лейн. – Я из Канады. Мы там все знаем про хоккей.
Значит, ты отправился в Феррис.
– Да. И все было нормально. Довольно хорошо, но не прекрасно. Я видел твои
цифры, Лейн. Когда я был в твоем возрасте, у меня не было ничего подобного.
– Как и сейчас, – добавил Лейн. – Не вынуждай меня опять смотреть сэйв. Я все
еще в режиме придурочного хоккеиста. Это пройдет.
Джаред улыбнулся.
– Знаю. Можно сказать, моими карьерными перспективами были четыре года в
колледже. Существовала вероятность быть задрафтованным в АХЛ. Но если б я остался,
скорее всего, все равно оказался бы там, где нахожусь сейчас. И я счастлив здесь, Лейн.
Правда. Ты не представляешь, что вчерашняя победа для меня значит, но... она была тем, чего я отчаянно хотел, но боялся получить. Если в этом есть смысл.
Лейн не торопился и вглядывался в Джареда – такого сильного, торжествующего и
бородатого – и его едва заметные синяки, украшавшие кожу, будто боевые шрамы.
– Я в курсе, – очень тихо отозвался он. – Поверь.
Казалось, Джаред остался доволен и продолжил:
– Мне хотелось хоккейную карьеру, и все говорили мне... Ну, не то чтоб это было
невозможно. Для того, чтоб просто что–то сказать, нужно было бы приложить слишком
много усилий. В основном... все молчали. Все считали меня отличным игроком, отличным