Вот еще одно доказательство того, что она не простушка: атласные ленты были по карману только состоятельным особам. Однако настораживало и то, что она одна бродила по безлюдной дороге без служанки или лакея, которые должны были сопровождать её.
Она заинтриговала Джека так, что он напрочь забыл и о яйцах, и о тете, и вообще, об остальном мире. Было трудно понять и совладать с так внезапно нахлынувшими на него чувствами, но он не стал с этим бороться.
Впервые в жизни он позволил эмоциям руководить собой. И это стало ему нравиться.
- Простите, - еще раз повторила она. - Я искренне сожалею о то, что натворила. Я очень спешила и не заметила вас…
- Всё в порядке, - заверил Джек, но казалось, она не услышала его.
- Просто сегодня такой тяжелый день… - Она вдруг нахмурилась и выглядела при этом искренне расстроенной. Опустив руку от своей шляпки, девушка потёрла изящными длинными пальцами свой лоб, который прорезали две морщинки. Джеку показались эти морщинки просто очаровательными. - Вы не ушиблись? Я сожалею о том, что разбила…
- Я в порядке, - поспешно прервал он, пока она своим искренним раскаянием не смутила их обоих, произнося нелепое слово. - Пустяки, всё в порядке.
- Ваши…
- Я же сказал, что все в порядке!
- Но ваши… - удивлённо настаивала она, пока Джек вновь не прервал ее.
- Послушайте, вы специально пытаетесь смутить меня и произнести слово “яйца”?
- А вам разве не говорили, что нельзя класть все яйца в одну корзину?
- Боюсь предположить, как бы выглядел, носи я каждое яйцо в отдельной корзине.
Едва представив себе подобную картину, которая выглядела бы до невозможности комично, как оба одновременно разразились громким смехом. Когда его голос, глубокий и мужественный, слился с её женственным, мелодичным, Джеку показалось, что сливаются не только голоса, но и их души.
Это потрясало и изумляло одновременно, потому что смех с другим человеком никогда не доставлял ему такого удовольствия и спокойствия. И никогда смех другого человека не был таким особенным. Таким значительным.
Что-то нежное и блаженно-прекрасное стало разливаться по всему его телу, зажав в мягких тисках его окаменевшее сердце. Он не мог в это поверить, но впервые с тех самых трагических пор ощутил точное местонахождение своего сердца. Прямо в груди. С левой стороны.
Удивительная находка!
- Вы… вы на самом деле не сердитесь? - недоверчиво спросила девушка, став вновь серьезной, хотя её губы по-прежнему дрожали.
- Конечно, нет, - ответил он, уверенный, что его дядя с тетей с ним ни за что не согласятся. Только Джек думал сейчас вовсе не о них. - Вы же не человека убили.