– Вот здесь ты прав, – согласился Али, – меня арестовали за болтовню. Не надо было мне попусту трепать языком. И главное, перед кем. Ведь сказано, не мечите бисер…
– Что такое бисер?
– Бисер – это жемчуг.
– А причем здесь жемчуг? – настороженно спросил дознаватель.
– В Библии сказано – не мечите бисер перед свиньями. То есть не оказывайте людям услуг, которых они не в состоянии оценить.
– Интересно. Надо будет запомнить.
– Меня арестовали. Лада пыталась подкупить продажных тюремщиков, чтобы освободить меня.
– Мне неприятно это слышать, – заявил дознаватель.
– Так не слушай и не пиши.
– Я сам знаю, что мне делать. Говори медленней, я не успеваю записывать.
– Она даже придумала план моего побега. Но этому помешала атака монголо-татар. Во время штурма один сердобольный тюремщик ценой своей жизни открыл двери камер.
– Наверное, кто-нибудь из продажных тюремщиков, – язвительно заметил Ялчин.
– Быстро ты сквитался, – сказал Али, – молодец. Короче говоря, мне удалось выйти из тюрьмы. С мечом в руке я проложил себе дорогу к дому. Лада была уже там. Она сидела в подземной тайной комнате, которую я оборудовал на этот случай при строительстве дома. Я присоединился к ней, и мы провели под землей две недели, питаясь сухарями, вяленым мясом и вином.
– Вином? – переспросил Ялчин. Он был взволнован.
– Вином, – подтвердил Али, – как дальновидно заметил поэт. – «Вода, я знаю, пил ее однажды, она не утоляет жажды». Дело в том, что я забыл поменять ее вовремя. Она оказалась непригодной для питья. И мы были вынуждены пить вино.
– Две недели в тайной комнате, – завистливо сказал дознаватель, – наедине с красивой женщиной и вином. Так ты был в раю при жизни.
– Возможно, – задумчиво сказал Али, – но тогда я этого не понимал, не мог осознать. В раю я оказался позже. Но это совсем другая история.
– Ничего, – успокоил его дознаватель, – рассказывай, до утра у нас времени много. Что было потом?
– Потом? Потом мы выждали две недели и вышли наверх. От Байлакана ничего не осталось. Кругом были одни руины. Я с трудом нашел дорогу к кладбищу, чтобы проститься с женой и ребенком. В воздухе был смрад, и мы ушли в сторону Амида. Можно задать тебе один вопрос?
– Задать можешь. Но не уверен, что я отвечу на него.
– Тогда, сформулирую иначе, можешь ответить мне на один вопрос, – спросил Али.
– Ты можешь формулировать как угодно, а что будет, я уже сказал.
– Скажи, почему меня содержат не в тюрьме? Почему я сижу в какой-то странной башне? Она же не предназначена для содержания заключенных.
– Послушай, тебе какая разница, где тебя держат, – раздраженно бросил дознаватель. – Наоборот, тебе можно сказать, уважение сделали. Один сидишь.