– Привиделось, что ли, – подумала Лада.
Она стояла у окна, надеясь, что они появятся вновь. А в это время Мария убеждала охрану впустить ее в дом.
– Говорю я вам, что монсеньор распорядился приставить меня для услуг его пленнице. Не верите, спросите у него.
Со слов брата Мария знала, что легат на пиру набрался до положения риз, и в ближайшие несколько часов вряд ли на какой-нибудь вопрос сможет ответить. Охранникам сей факт, также был известен, но они боялись совершить промах, не зная, как поступить с этой напористой женщиной. То, что она утверждала, было нелепо, но с другой стороны какому нормальному человеку придет в голову ранним утром по собственной воле тащиться в дом папского легата.
– С каких это пор пленницам предоставляется прислуга? – сказал охранник первое, что пришло ему в голову.
– Это у такого как ты плебея никогда не будет прислуги, а пленница – дама знатная, – возразила Мария. – Может статься, что господин легат поговорит с ней и отпустит.
– Ну, ты полегче насчет плебея. Тоже мне патриция нашлась. А это кто с тобой? Он зачем? – стражник ткнул в сторону Робера, который, затаив дыхание от дерзости Марии, слушал этот диалог.
– А это муж мой, – ответила Мария, – у меня спина болит, так он всю тяжелую работу за меня делает. Воду носит и всякое другое.
– Какую воду, куда носит, зачем?
– Полы мыть, как зачем?
– Ладно, – сдался охранник, – проходите. Только не шумите. Легат спит. Знаете, где она находится?
– Конечно, знаем. Вон в том флигеле.
Последние слова окончательно успокоили стражника, и он пропустил их в дом.
Лада чувствовало сильное волнение, гадая каким образом и главное, зачем здесь появились Мария и Робер. До того, как она увидела их из окна флигеля, она находилась в какой-то прострации от очередного поворота судьбы. Злой рок тяготел над ее браком с рыцарем Раймондом, несчастья продолжали преследовать ее даже после его смерти.
– Вот как замуж выходить сгоряча и без любви, – вновь и вновь корила себя Лада, припоминая, в какой спешке происходило замужество. Принимая предложение рыцаря, Лада спасала близких людей от погони и погибели, но на небесах ей этого не зачли, ни Мухаммад, ни Христос. После коротких раздумий, ибо долгие ей были несвойственны, Лада сделала для себя два вывода. Первый – все жертвы напрасны. Второй – больше никогда не стремиться выйти замуж. Вообще выбросить это наваждение из головы.
– Это неуемное желание когда-нибудь погубит меня, – решила Лада, – мне нет еще и двадцати, а я уже свела в могилу двух мужей.
Из-за двери слышался негромкий говор, доносились странные звуки, словно чем-то елозили по полу. Дверь открылась, когда она стояла прямо перед ней. Лада от неожиданности отпрянула в сторону, вызвав усмешку у мажордома.