– Это долго рассказывать, – сказал Панах.
Весь вечер и часть ночи он провел, перемещаясь от одного дома к другому, прячась в самых неподходящих местах.
«Как же я дошел до этого, – думал молла, – как низко пал, что шпионю за людьми. Но я обязан ей помочь, спасти ее. А затем я забуду о ней».
Молла Панах совершенно не представлял, как справится с этим. Но был тверд в своем решении. Он проследил путь курьера к комплексу правительственных зданий, в одном из которых размещался диван внешних сношений. Затем, сообразив, не стал преследовать курьера, но остался у дивана. И вскоре увидел, как из него вышел чиновник в сопровождении двух слуг. Он отдал им распоряжения, энергично при этом, жестикулируя, затем вернулся в здание, а слуги побежали исполнять поручение. Молла Панах следовал за ними. С непривычки у него довольно быстро перехватило дыхание, закололо в боку, он остановился, когда сердце готово было выскочить из груди. Слуги вошли в большой дом, а молла Панах устроил свой наблюдательный пункт напротив. И простоял так до наступления темноты. Тогда он услышал шум. Из дома вышло несколько человек. Лиц он не мог разобрать, но это были трое мужчин и две женщины. Одна из них явно шла не по своей воле, упиралась. Сомнений быть не могло. Это была Сара. Панах лихорадочно соображал, как ему поступить? Броситься ей на выручку, но против троих мужчин шансов у него было маловато. Панах проявил благоразумие. Компания оседлала коней, причем Сару бросили поперек седла, вторая женщина села сзади одного из всадников и вся кавалькада унеслась. Этого поворота молла предвидеть не мог. Он побежал за ними, свернул в один переулок, в другой, но очень быстро потерял их из виду. Он еще некоторое время слышал стук копыт, но они были недосягаемы. В бешенстве Панах ударил кулаком в ближайшую стену, до крови разодрав себе костяшки пальцев, и пошел домой, проклиная себя за то, что проявил малодушие, не бросился на них сразу.
– Руку я поцарапал, – сказал Панах, – пустяки. Ты иди в дом, ложись спать, я сейчас приду.
Мать послушно встала и ушла.
«Чья вина в том, что девушку похитили», – спросил себя Панах, и не нашел ответа на этот вопрос.
Наутро он был у имама и рассказал о событиях вчерашнего вечера. Имам был хмур и неприветлив.
– Молла Панах, – сказал он, – я сразу отказался участвовать в этом деле, когда ты пришел ко мне и рассказал про этих людей. Но потом изменил своему слову, ибо сердце у меня слишком доброе. Но теперь я вижу, что первое мое решение было верным. Ты, сынок, ставишь меня в двусмысленное положение. Хорош бы я был, если выполнил угрозу, высказанную