Каролине мерещилось, будто сцена в опере крупными буквами написана на её лице и Питер Рэдси способен о ней узнать. И, хотя она отдавала себе отчёт в том, что у оруженосца мужа не было причин ни ревновать, ни упрекать, отделаться от чувства вины никак не получалось.
«Это всё нервы! – сказала себе Каролина. – Просто нервы. Не мудрено после всего, через что я сегодня прошла».
Горничные приготовили ванну. Каролина сочла, что девушки переборщили с розовым маслом. Ей придётся благоухать, как клумба. С учетом того, что она собиралась спать, совершено ненужный эффект.
Нырнув под одеяло, Каролина со всей непосредственностью юности выбросила из головы волнения и отдалась объятиям сна, сладкого и глубокого.
Разбудил её солнечный луч, пробравшийся через щель в ставне.
Проснувшись, она какое-то время бездумно наблюдала за танцем пылинок в золотистом узком луче.
Чтобы не случилось, она не перестанет просыпаться с ощущением того что жизнь – это праздник, где для неё заготовлены подарки. Что каждый день несёт с собой нечто интересное, новое, и она положит очередное воспоминание в колодец памяти, как драгоценность кладут в шкатулку.
Каролина отлично выспалась.
С утра все события вчерашнего вечера виделись в ином свете. Пережитый ужас из безопасного места и с расстояния выглядел приключением, а поведение мужа и вовсе казалось достойным описания пера летописца.
Разве Сид вёл себя не как герой? Разве не достоин он восхищения и награды?
– Доброе утро, госпожа, – приветствовал Каролину усатый мажордом.
– Доброе утро, – кивнула она. – Скажите, мой муж ещё спит?
– Да, ваша светлость. Господин герцог изволили лечь почивать пару часов назад, сразу же, как вернулись.
– О! Так он снова уходил?
– Ему пришлось, ваша светлость. Вся эта нечисть разошлась не на шутку. Но своё они уже получили. Эти мародёры хуже зверей. Видели бы вы, что они творили!
– Я видела, – поморщилась Каролина, стараясь выгнать из памяти человека, избиваемого чернью и залитого огненными отблесками пожаров.
– Ну наш господин им задал! Все знают, где Сид Кайл, там и удача, и победа и… – слуга осёкся на полуслове, оставляя Каролине лишь гадать, что он хотел сказать. – Прикажите подавать завтрак?
– Если мой муж завтракать не станет, я предпочту перекусить чем-нибудь лёгким. Принесите кофе.
– Как пожелаете.
– Доброе утро, госпожа, – заставил Каролину обернуться хорошо знакомый голос.
Осунувшееся после бессонной ночи лицо Питера выглядело словно полустёртая гравюра, блёкло и невыразительно.
– Кофе, ваша светлость, – поставил лакей поднос с кофейником и десертом на стол.