Деймон поцеловал меня, аккуратно прильнув к губам, и внутри что-то позволило ему это сделать. И магия отозвалась.
Утраченная, которой не могло существовать, но она сорвалась с кончиков пальцев и накрыла Деймона Сакса с головой, впуская меня в его сознание, сметая любые стены и границы, которые он воздвигал.
Потоки, обрывки информации, рваные образы – все это слилось для меня в бушующий торнадо. Выловить в котором что-то конкретное и тем более структурировать, казалось просто невозможным.
Меня накрывало чувствами Деймона по отношению ко мне же. Неожиданные страхи за мою безопасность, нежность, чувство вины и запах моих собственных духов, которые канцлер ощущал совершенно иначе, нежели они пахли на самом деле.
Лишь отголоском на этом фоне проступила информация, что Деймон знает обо мне и Артуре – все! Ну или практически все. Мы раскрыты!
Едва я это поняла, то уперлась в грудь Сакса, оттолкнула от себя без малейшего сопротивления и до конца осознала произошедшее только, когда его тело, находящееся во власти иллюзии, едва не рухнуло на грязный пол каморки.
С огромным трудом я удержала мужчину от падения, привалила к стене и сама отбежала, как можно дальше, насколько только позволило узкое помещение.
Сердце испуганной птицей колотилось в груди, дыхание сбилось, но мне нужно было заставить себя соображать быстрее.
Соображать по делу и унять эмоции, которых сейчас было за двоих.
Я вдруг отчётливо поняла, почему у суккуб секс при внезапной любви случается сразу после первого поцелуя. Потому, что если тебя накрывает чужими, столь же сильными эмоциями и они хоть немного сходны с твоими собственными – происходит резонанс. Его действительно невозможно контролировать, но в случае меня и Сакса было одно но…
Я его не любила! А вот он…
Каким же простым оказалось объяснение его поступкам, стоило забраться ему в голову. Он меня почти любил. На той грани, когда ещё можешь себя контролировать, но сдерживаться временами очень трудно.
От этого осознания в душе взметнулась волна сожаления о тех ошибках, которые мы с ним совершили. Ведь у нас все могло быть иначе.
Я, будто ловец бабочек, бегающий с сачком за редким экземпляром, вытаскивала из памяти Сакса факты о его жизни, о которых мне никогда не говорила разведка Арсамаза, да и вряд ли они знали.
Он отпустил всех иллюзорниц, которых выкупал на аукционе, и никогда даже не целовал их. Исключением оказалась лишь Лиза. Я словно со стороны увидела их разговор в тот вечер, и отрывок иллюзии – где была я.
Огюст Франц был бы счастлив, я действительно плотно поселилась в душе канцлера Сакса…